Плавать с дельфинами - [100]

В первый раз, когда он занимался любовью с Гортензией, это показалось ему ужасно скучным. Она громко и удовлетворенно вскрикнула, пукнула, а потом мирно уснула. Баночка вазелина так и осталась нетронутой на ночном столике, а член Ричарда с глубоким разочарованием глядел на своего хозяина. «Об этой особе нам надо будет еще многое узнать, старина», — печально сказал своему члену Ричард.

Но все же Гортензия ему нравилась. Несмотря на то что как ураганом смела все его привычки. Осталась, правда, одна святая привычка — тащиться после завтрака в туалет со свежим номером «Телеграф». Как ни пыталась Гортензия поломать эту привычку, но так и не смогла этого сделать. Однажды любовница даже повалилась на пол, напрочь отказалась двигаться, заявляя, что ее психиатр сказал, будто Ричард скрывает от нее некую интимную информацию, весьма важную для успеха их взаимоотношений.

Ричард поднял ее с пола, что, кстати, стоило ему значительных усилий, так как вес у Гортензии был приличным.

— Ничего подобного. Я просто-напросто хочу посидеть по утрам в туалете, — с отчаянием в голосе произнес он. — Хочу открыть свою газету на страницах с советами для садоводов, немного почитать, подумать о чем-нибудь. А уж потом начать свой день. Что же в этом, черт побери, плохого?

И все же Гортензия умудрилась прибрать Ричарда к рукам: из достаточно скромного, застенчивого мальчика, воспитанного в традициях государственной школы и любящего литературу она сделала очень уверенного в себе городского мужчину.

«Во всяком случае, таковым я себя считал до этого дня», — подумал Ричард, чувствуя, как его уверенность тает на глазах. Он так и не смог определиться, в какой ресторан повести красивую женщину. Женщину, которая выглядела то роскошной, притягивающей взгляды красавицей, то, через мгновение, становилась похожей на погибающий цветок. Пандора напомнила Ричарду его детство, когда он брал в руки сероголовые одуванчики и одним выдохом сдувал с них все пушинки. Так вот, Пандору, казалось, можно было сдуть одним дуновением.

В свои двадцать восемь лет Ричард был уверен, что жизнь большинства людей течет плавно и размеренно, словно по определенной железнодорожной колее. Сам он, правда, несколько выбился из этой колеи в отличие от других членов своей девонской семьи. Она состояла из пяти мальчиков, и каждый с детства был предназначен для армии и военно-морского флота, либо для административной службы, в крайнем случае, дипломатии. Ричарда, самого младшего, хотели направить по стезе священника. Ему запомнилось пораженное лицо отца, когда он отказался изучать теологию в Кембридже.

— Грехи плоти, папа. Ты знаешь, как это бывает.

— Но, мой дорогой мальчик, ведь ты же и священником сможешь жениться.

— Знаю, папа, — с чувством ответил Ричард. — Но жениться-то я смогу только на одной женщине.

Отец вышел тогда из комнаты, бормоча что-то под нос и теребя лацкан пиджака.

Ричард позвонил дежурному администратору гостиницы и попросил подсказать лучший ресторан в городе.

— «Ле Бо Риваж», сэр. Вам зарезервировать столик?

— Спасибо, — поблагодарил Ричард, ощущая, как мышцы в низу его живота собираются в тугой комок.

«Ни за что, — пообещал он себе в спальне гостиничного номера где-то в каменных дебрях городка Бойсе, штат Айдахо. — Я ни за что не влюблюсь в эту женщину. Боже! Если уж я с трудом переношу Гортензию, то эту точно не перенесу».

Пандора сидел у трюмо, то и дело нервно вздрагивая. Мариан расчесывала ей волосы.

— Вы шикарно выглядите сегодня, мисси. Сходите и хорошенько развлекитесь. Вы уже сто лет никуда не ходили. Только в свои благотворительные походы. К тому же с этим типом вы спокойно справитесь. Он же слабачок.

— Знаю, я просто отвыкла разговаривать с людьми, Мариан.

— Ничего страшного, милая. Постарайтесь просто перевести разговор на него самого. Это все, что требуется мужчинам. Понимаете? — Мариан принесла черное в блестках узкое платье. — Наденьте это с той маленькой красивенькой шляпкой с красным помпоном, что так к нему подходит, и вы будете выглядеть на миллион долларов.

Пандора втиснулась в платье. Тугой ободок подчеркнул густоту ее рыжих волос. С глазами было и так все в порядке — они живо сверкали. А не так давно Пандора думала, что ее глаза уже никогда не загорятся, что лицо ее постепенно станет неотличимым от физиономий тех проституток, делом которых она, скрепя сердце, занималась.

— Как же все-таки так получается, — вопрошала Пандора, — что я все эти месяцы искала искупления и покоя близ бедных и бездомных людей, а сегодня вдруг согласилась пойти в ресторан с почти незнакомым человеком и, безусловно, проглочу обед, которым можно было бы накормить обитателей целого приюта?

— Перестаньте думать обо всем этом, мисси. Просто идите и развлекитесь. Вы что, считаете, что всю вашу жизнь должны будете жить в трудах и муках?

— Ты хочешь сказать, — улыбнулась Пандора, — что я должна воспрять духом, да?

Мариан улыбнулась в ответ. Давно она уже не видела настоящей улыбки на лице Пандоры.

Глава тридцать шестая

Ричард заехал за Пандорой на лимузине, взятом напрокат. Такое решение он принял несколько неожиданно. «Ягуар» вдруг показался ему недостаточно престижным для такой роскошной женщины. Ну а толкаться на улицах в попытках поймать эти американские такси просто не соответствовало его стилю поведения. К тому же, когда Ричард все же попытался свистнуть проезжавшему такси, вложив в рот два пальца, свиста не вышло, а руки оказались покрытыми слюной. Но он утешил себя тем, что таксисты Айдахо наверняка просто-напросто игнорируют британских джентльменов.