Платон. Книга 1. В прятки с судьбой - [11]

— Черт его знает. Не думай об этом сейчас. У тебя же сегодня свадьба, — поддержал друга Платон и вновь глянул в окно. За темной тонировкой стекол он увидел знакомый двор, и вереницу подъездов.

— Вот мы почти и приехали, — сказала юноша, ожидая, когда Че Гевара припаркует автомобиль более удобно. Весь остальной кортеж заехал следом и занял почти весь двор. Жених со своей свитой покинули автомобили и направились к подъезду, в котором живет невеста. Тут и началась неотъемлемая часть любой свадьбы — выкуп. Платон с интересом наблюдал как подружки невесты, его знакомые однокурсницы, пытают Арарата, заставляя проходить его их безумные конкурсные испытания. Арарат же в свое время воспринимает все как должное и под громкий гул толпы, радостный смех и улюлюканье отжимается, пьет молоко, ломает кулаками доски и вообще проходит все, что ему предлагают подружки невесты, вырядившееся в русские народные костюмы. И таким образом, вся процессия прошла через 9 этажей испытаний и добралась-таки до квартиры невесты. В квартире, к слову, уже находилась остальная часть гостей, решившая не смотреть на муки Верховцева, родители молодоженов, несколько подружек невесты и естественно сама Вероника пока еще Камаева.

При попытке протиснуться в квартиру, математика несколько раз прижимали к стене, чем он явно был не очень рад, но все-таки добравшись до гостиной Камаевых, где уже все было оформлено по свадебному, вся процессия вдруг замерла. Платон, будучи не самым высоким из всех своих однокурсников, единственный из всей толпы подпрыгивал, чтобы увидеть, что там твориться. Прыжки не привели ни к чему хорошему, поэтому юноша просто растолкал впереди стоящих людей локтями. Увидев то, что было в гостиной у него открылся рот. В самом центре зала стояла невеста в белоснежном платье, идеально ложившемся на ее стройную фигуру. На голове невероятной красоты прическа с маленькими белыми цветочками, вплетенными прямо в волосы. Великолепный макияж и безупречная улыбка сражали на повал всех особей мужского пола находящихся в гостиной.

Платона прямо под ребро больно кольнула зависть: такая прекрасная девушка досталась, его другу обычному университетскому археологу, который и не имеет за душой ничего особенного кроме своих глиняных черепушек. Так видимо думали и все остальные мужчины. Напряженную обстановку тут же развинтили подружки невесты, быстро растащив своих кавалеров. Платон подошел к Верховцеву и тихо на ухо шепнул ему.

— Завидую, белой завистью.

Верховцев повернул к математику голову и ответил.

— Да я сам себе завидую.

Два друга улыбнулись и прошли в комнату. А далее было множество приятных слов и надежд на счастье. Родители то жениха то невесты, по очереди выдавали какие-нибудь замудренные тосты. И причем каждый следующий тост был лучше предыдущего. Всем роздали бокалы и разлили шампанское, Платону же налили какую-то жидкость, напоминающую по вкусу зеленый чай. Он был не одинок, такую же жидкость налили десятилетней сестре Вероники. После очередного тоста, сказанного уже Че Геварой, народ стал потихоньку выходить из квартиры и выбираться на улицу. Вероника с Араратом выскочили первые, за ними Платон с Че Геварой а далее и все остальные. Дальше дорога лежала к дворцу бракосочетаний. Теперь в заглавной машине ехали молодожены, и Андропову пришлось ехать вместе с археологами из Феникса. Этих ребят он знал: Мутный, Роберто, Семен, и Александр Сергеевич. Они были друзьями Верховцева и Камаевой, и их присутствие на свадьбе было просто напросто обязательным. Хоть Роберто и Мутный, в отличие от Семена и Александра Сергеевича, не очень любили все эти праздничные гуляния, но свадьбу лучшего друга, да еще и по совместительству руководителя их археологической группы, они пропустить попросту не могли. В машине стоял галдеж: у Роберто просто не закрывался рот. Археологи поговаривали, что попади ему на язык хоть капля спиртного, Роберто будет уже не остановить: он будет говорить и говорить, пока совсем не упадет, выбившись из сил.

— Ребята, поему нашему Арарату крупно повезло, — не унимался здоровяк, — у него такая красавица жена.

Мутный сидевший за рулем повернул голову назад и громко предложил.

— Платон, ты дай Роберто в челюсть, может он и успокоится.

Платон с радостью согласился и уже, было замахнулся для точного удара, как вдруг Роберто остановил его жестом.

— Не надо меня бить. Я же не специально. Я больше не буду так делать.

— А мы тебе для верности, чтобы уж точно знать, что тебя не прорвет, — ответил Семен. В салоне послышался дружный хохот. Испугавшийся не на шутку, Роберто замахал руками.

— Парни не надо.

— Ладно, не парься, не тронем мы тебя, — успокоил его Платон. Тот томно выдохнул и замолчал. Остальную часть дороги проехали почти молча.

Гул и радостные возгласы, идущие наперебой с многочисленными тостами и звоном бокалов, наполненных шампанским, начали нарастать по мере приближения гостей к загсу. Войдя в загс, Платон остановился и открыл рот от изумления, теперь он понимал, почему загс называют ДВОРЦОМ бракосочетания. Много света и воздуха. Ощущения незабываемые. Колонны, выполненные в старинном стиле, прекрасные люстры, резные двери и прочие ошеломляющие прелести. Вопреки ожиданиям Платона, расписались, теперь уже, Верховцевы, очень быстро без лишнего фарса. Платону и Че Геваре предложили расписаться, как свидетелям, со стороны невесты расписывались две молодые девушки студентки, которые тоже учились с Андроповым на одном курсе, но их он не знал. Так получилось, что Платон подошел расписываться самым последним. Остальные свидетели оставили ему место для росписи между аккуратным росчерком девушки студентки и грозной надписью «Че Гевара», от свидетеля Ливадного. Внутри горело очень сильное и непреодолимое желание поставить огромный жирный крестик, в качестве росписи, но он все-таки пересилил себя и быстрым движением расписался.