Плато - [17]

Глава восьмая

Гость недоверчиво осмотрелся. В ореоле незнакомых, но восхитительных запахов уже подплывал из полутьмы ресторана благородный горбоносый официант, похожий на пианиста, уже здоровался он с Хозяином и ласковым полушепотом называл марки вин, и раскладывал на розоватой крахмальной скатерти серебряные вилки о двух зубьях и внушительные щипцы. И с огромной тарелки таращило насекомые глазки кирпично-красное доисторическое чудовище весом в добрых три фунта. Правая клешня его была заметно больше левой, тонкие ножки, казавшиеся перебитыми, беззащитно перепутаны. В аквариуме у входа в ресторан ползали, дожидаясь своей участи, такие же чудища, только темно-зеленого, подводного цвета.

- Как живой, - сказал Гость с детским удивлением.

- Их живыми и варят, - хохотнул Хозяин, - союз защиты животных даже устраивает демонстрации у ресторанов, чтобы их не сразу кидали в кипяток, а сначала держали на пару, хотя, по-моему, хрен редьки не слаще.

- Раков тоже бросают живыми в кипяток, - вспомнил Гость, не слишком успешно выковыривая кусок мяса из клешни.

- Ну их, твоих раков. Плебейство. Они мелкие и пахнут тиной. А Город - одно из немногих мест в мире, где этих красавцев может себе позволить практически любой. В Париже к ним, между прочим, даже с моими деньгами не подступишься.

- В пятидесятых годах их ели с пивом, - настаивал Гость, словно речь шла о чем-то существенно более серьезном, - и они были вкуснее твоих морских.

- Пиво тоже плебейство, - покачал головой Хозяин, - как ты еще наивен. Кстати, вино оценил? Ни в коем случае не покупай французских вин местного разлива. Вино должно быть разлито там, где его производят.

Гость неудачно сжал массивные щипцы, и левая клешня, с которой он возился, выскользнула и куда-то отлетела. Покраснев едва ли не больше, чем морской рак на его тарелке, он кое-как выудил из-под столика клешню и положил ее обратно.. Он не пил с самой гусевской гостиницы, и захмелел уже после второго бокала. Хозяин продолжал тараторить.

- Словоохотлив ты стал в своей Аркадии.

- Правда? - растерялся Хозяин. - Мне же приходится объяснять тебе всякие житейские штуки. Здесь же не другая страна, а другая планета, может быть, даже другая солнечная система. Какая-нибудь Бета Лебедя. Тут даже звезды другие.

- Те же самые, - вздохнул Гость, - просто ты слишком редко на них смотришь. Совсем те же самые. Только луна лежит немного на боку. Помнишь школьные уроки астрономии?

- Верно. Мы ведь и вправду южнее Столицы. Только какой здесь юг.

- Да. На юге должно пахнуть шашлыком на улице, даже если пасмурно и прохладно. Помнишь, как мы ездили с тобой на Кавказ? Жалко, что здесь этого нет.

- Здесь есть все. В Новом Амстердаме негры круглые сутки жарят на улицах мясо. Весь город пропитан этим запахом. И запахом сосисок, и соленых кренделей. Хочешь в Новый Амстердам? - Он достал бумажник, в который было насовано штук шесть разноцветных кредитных карточек. - Последний самолет еще не улетел. Ох, у тебя нет визы. Не беда, успеется. В Городе тоже вечный праздник, надо только увидеть его. И не смотри с такой ненавистью на свою тарелку. Даже генеральный секретарь утопической партии такого, вероятно, в жизни не едал.

- Ты меня не дурачишь с этими устрицами? Их действительно полагается так есть? И считается вкусно? И еще, скажи на милость, кто же кладет селедку и сухари в зеленый салат?

- Калифорнийский рецепт, - сказал Хозяин с непонятной важностью. - И не сухари, а крутоны, и не селедка, а анчоусы.

- Не знаю. Восемь долларов за этот идиотизм?

- Ты не за салат платишь, любезный мой беженец. Ты за скатерку льняную платишь, за улыбку официанта, за то, наконец, что за окошком улица Святого Антония, а не трущобы Отечества...

- Которое ты соизволил в позапрошлом году посетить, - Гость отодвинул тарелку в сторону, - пижонил перед половиной Столицы, раздавал направо и налево значки с дубовым листом. Мне все доложили в деталях. Только на меня времени не нашлось. За джинсы, впрочем, спасибо, мне передали.

- Положим, ты ко мне тоже не зашел в Аркадии, - Хозяин если и смутился, то совсем незаметно, - гордость не позволила?

Гость снова наполнил свой бокал, поднял его и стал сквозь желтоватое вино разглядывать искаженные, перевернутые и растянутые лица ресторанной публики - по большей части осанистых господ в двубортных пиджаках и позолоченных часах. Музыки в ресторане не было, как, впрочем, не было и большого оживления. Господа в двубортных пиджаках переговаривались со своими дамами вполголоса. Никто, кажется, не смеялся.

- Когда убегал, - медленно начал он, - рассчитывал первым делом разыскать тебя, затем, разумеется, сам знаешь кого. Потом передумал. Посуди сам - семь лет не виделись. Библейский срок. Говоришь, другая планета? Ну давай еще выпьем. За успехи в освоении космоса. Знаешь, как я сегодня лопатой намахался за твои тридцать два доллара. Пей свое шабли, пей, за его величество случай, который не позволил нам разминуться даже на другом конце земли...

Разговорчивая толстуха из фонда Достоевского прощебетала вчера Хозяину не только адрес Гостя, но и многое иное. Так что Хозяин тут же набрал номер бюро временных работ и попросил прислать для уборки снега того самого, добросовестного и исполнительного беженца из Отечества, которым на днях остались весьма довольны соседи по Западному склону.