Платиновая карта - [8]

Меркулов взял заключение, надел очки и пробежал по нему глазами.

— Гм… Интересно. — Он вновь снял очки и положил их на стол. Посмотрел на Турецкого. — А что с этим… как его…

— С Маратом Соколовым? — Турецкий невесело усмехнулся. — Пропал наш повар. Как в воду канул. Жил он один: ни жены, ни детей, ни собаки. Родственников нет. Соседи по площадке говорят, что редко встречали его в подъезде и ничего не знают о его жизни. Коллеги по ресторану отзываются о Соколове как об отличном работнике. За два года работы в ресторане он ни разу не опоздал, ни разу не получил жалобы. В книге отзывов ресторана по поводу его стряпни сплошные восторги. Особенно господину Соколову удавались блюда из рыбы.

Меркулов посмотрел на заключение эксперта и мрачно сказал:

— Я это уже понял. Значит, в связях, порочащих его, наш Марат Соколов не замечен?

— Чист как стеклышко, — кивнул Турецкий.

— А что, официантов не удивило, что он сам взялся подать блюдо Платту?

Турецкий покачал головой:

— Нисколько. Это у них обычная практика. Лучших клиентов угощает сам шеф-повар. Официанты уже не первый раз обслуживали Платта и, конечно, знали, кто он такой.

— Так-так… — Меркулов надел очки и еще раз просмотрел заключение, словно надеялся увидеть в нем ответы на все загадки. Однако ответов в заключении не было. Меркулов вздохнул, снова снял очки и принялся задумчиво постукивать дужкой по столу. — А что насчет мотивов убийства? — спросил он.

— Мотивы установить сложно. Платт был крупной фигурой в международном бизнесе. Само собой, найдутся сотни — если не тысячи — людей, которым он не нравился, — Турецкий посмотрел на постукивающие по столу очки и добавил: — Обычно на такие высоты забираются, лишь шагая по чужим головам.

— Это уж как пить дать, — поддакнул Меркулов. — Интересно, наши бандюганы его шлепнули или импортные гастролеры руку приложили?

— Спросил старик гадалку, — хмыкнув, сказал Турецкий. — Чую, Костя, завязнем мы в этом деле по самое не горюй.

— Да уж, скучать тебе не придется. Радуйся, Саня, у других вон вообще работы нет, а у тебя ее непочатый край. Можно сказать — счастливчик!

Александр Борисович невесело усмехнулся:

— Вы к тому же еще и циник, господин государственный советник юстиции первого класса?

Меркулов мило улыбнулся в ответ.

— Чем обзываться, лучше скажи, что твой миллиардер делал в Москве?

— А то ты сам не знаешь. По телевизору теперь только об этом и говорят. Как тебе наверняка известно, мистер Платт был большим филантропом и привез в Москву несколько картин русских и зарубежных художников, купленных им на аукционах за границей. Эти картины Платт намеревался передать в дар Третьяковской галерее и Пушкинскому музею. К тому же Платт хотел разобраться с делами своего фонда, функционирующего в России. До него дошли слухи, что Фонд Платта, учрежденный для финансирования работ российских ученых, потихоньку разворовывается российскими руководителями.

— Ага! Вот тебе и первая зацепка!

— Да какая там зацепка, — махнул рукой Турецкий. — Он бы все равно ни черта не раскопал. Ты же знаешь, как у нас в России такие дела делаются — лучше даже не соваться. Да и не стали бы они таким дурацким способом афишировать свои темные делишки. Я, конечно, эту версию проверю, но, мне кажется, в данном направлении глубоко копать не стоит.

— А в каком стоит?

Турецкий вздохнул и пожал плечами:

— Кабы я знал, я бы прямо сейчас за лопату взялся. По-любому начну я с трех версий, которые первыми приходят на ум. Первая — Фонд Платта. — Турецкий сделал реверанс в сторону Меркулова. — Вторая — картины, которые Платт собирался подарить Третьяковке и Пушке. Возможно, это как-то связано.

— А третья? — спросил Меркулов.

Турецкий пожал плечами и сказал:

— Разборки на бытовой почве.

Меркулов усмехнулся:

— Это в каком же смысле? Думаешь, у Марата Соколова были причины для личной неприязни?

— Как знать, — в тон шефу ответил Александр Борисович. — Может, мистер Платт обругал в свой прошлый приезд фирменное блюдо ресторана? А может, увел у Соколова жену.

— Или отравил его любимую собаку, — поддакнул Меркулов. — Что ж, проверь. Миллиардеры сплошь и рядом травят чужих собак. А как только покончат с собаками, сразу переключаются на жен.

— Правда? — ернически спросил Турецкий.

— Конечно!

Турецкий состроил серьезную физиономию и сказал:

— В таком случае приму версию с собачкой в качестве основной.

По пути домой Турецкий решил заехать в цветочный магазин.

Цветы он выбирал долго и придирчиво. У одних были подвядшие лепестки. У других — слишком короткие стебли. У третьих Александру Борисовичу не нравился цвет, у четвертых — запах. В конце концов измученная продавщица спросила:

— А вы, вообще, по какому поводу покупаете? На день рождения или на банкет?

— Ни на то, ни на другое, — ответил Турецкий.

— Без повода?

Турецкий улыбнулся и кивнул:

— Без повода.

— А для кого? Для подруги или для жены?

— Для любимой жены, — ответил Турецкий.

Продавщица улыбнулась:

— Задобрить, наверное, хотите?

— Почему вы так решили? — удивился проницательности продавщицы Александр Борисович.

— А это единственный случай, когда мужчины так избирательны. Обычно они берут все подряд. Они думают: главное, чтобы были цветы, а какие — не имеет значения.