Плата за страх - [27]

Кузнецова — такая. Единственный боготворимый всем семейством московский ребенок, Надежда, в отличие от Тамары, с пеленок привыкала быть самой важной. И не только для других, но и — что существеннее — для себя самой. Когда случай свел девушек в пединституте, Надежда взяла над Тамарой шефство, как над младшей сестренкой — более красивой и старательной, но менее ухватистой.

Однако на сей раз ситуация выдалась такой, что Кузнецова сама не знала, что да как. Но не унывала.

— Да, понять, в чем тут дело, можно только одним способом: раскопать все с самого начала, — подумав, высказалась Кузнецова.

В ее глазах мерцали любопытство и решимость. Тамара знала, чем это для нее чревато. Подруга теперь начнет контролировать каждый ее шаг и не успокоится до тех пор, пока все не выяснит. И не уверится, что развитие событий повернуто в благоприятное русло. Так уже было, когда бедовый муженек Панкратовой рискнул пуститься в коммерцию. Тамара тогда растерялась, и Кузнецова сама назначила себя полпредом ее интересов. Благодаря ей Панкратова с дочкой заимели и сохранили однокомнатную квартиру. Когда муж убедился, что «МММ» — именно то, что ему говорила жена, то Тамара с дочерью сохранили крышу над головой. Потом Панкратова уже сама выгнала начавшего запивать супруга, но это было позже, когда она смогла освоиться в новой обстановке.

Сейчас тучи сгустились вновь, и Кузнецова засучивала рукава, чтобы помочь чужой судьбе. Панкратовой оставалось смириться. Вот она и сидела, терпеливо ожидая указаний.

— Как ни крути, а все началось с твоего Глебского. Пусть он лодырь, но ведь не дурак! Ты за него тянула всю работу. Благодаря тебе весь «Снабсбыт» держался на плаву. С чего им приспичило рубить сук, на котором они столько лет сидели? Есть идеи?

Тамара Владиславовна добросовестно посоображала, но, ничего не придумав, пожала плечами. Когда-то Глебский пытался ей намекать, что жизнь у него одинокая. Но рук он не распускал. Так что Панкратова попросту проигнорировала намеки. И они прекратились не меньше двух лет назад. Не мог же он теперь, ни с того ни с сего, затеять кровную месть? Не тот тип. И потом — звонила женщина.

— Понимаешь, в чем подлость? — риторически спросила Надежда.

— Пока не выясним все, нельзя тебе на работу устраиваться.

— Почему? — с тоской спросила Панкратова.

— Томка! — Надежда погрозила дымящейся сигаретой. Точно вензель дымом вывела. — Соберись! Тут одной моей энергии мало. Нужны твои методичные мозги. Слушай: если мы найдем тебе приличное место, а эта гадина опять позвонит? Тебя снова выпрут! Пустые хлопоты получатся. Нет — даже еще больший вред: и место испортим, и распространению сплетен поможем.

— Как ты все здорово чувствуешь, — признала Панкратова задним числом правоту подруги. — Прямо как ясновидящая.

— Ты о чем? — насторожилась Надя, не любившая комплиментов. Она считала, что люди чаще врут, именно нахваливая в глаза. Лесть — лучшая прелюдия гипноза.

— Хорошо, что ты не привела меня к себе, в страховую, — объяснила Тамара.

— Точно. Не дай бог, если бы она звонила моему начальству или твоим клиентам. Такая срамота. Но куда тебя пока пристроить?

— А если предупредить?

— Что будут клеветать? — с полуслова поняла подруга. — Ага, чтобы тебе сразу отказали. Нет уж, неприятности надо переживать по мере их поступления. Или все-таки попробовать на упреждение? Посмотрим. Вот еще: нужно тебе так научиться наряжаться, чтобы никто даже и подумать не мог, что ты охотница на мужиков. Фигурку и мордаху твою замаскировать трудно, но нужно попытаться. — Она прищурилась, будто прицеливаясь.

В своей переменчивой биографии Надежда некоторое время проработала и в парикмахерской. А в последнее время, разбогатев, немало времени провела, выбирая себе салон по вкусу. Так что толк в макияже и нарядах она знала не только по телепередачам о праздниках моды. Панкратова, отнюдь не уверенная в своей неотразимости, представила себя замаскированной, и поежилась. Но возражать не осмелилась.

— Значит, решено, — закончила военный совет обретшая азарт Кузнецова. — Я разбираюсь с Глебским. Ищу тебе фирму, в которой мое слово перевесит возможные наветы. А ты — сиди и думай. Кому ты могла так насолить, чтобы загорелись сжить тебя со свету?

— Не знаю.

— Глупости. Ты не можешь не знать того, кто желает тебе зла.

— Почему? То есть почему желает?

— Господи! Это ты меня спрашиваешь? Лучше подумай о том, кому выгодно, чтобы тебя отовсюду увольняли.

— А кому это может быть выгодно? — Тамара взмолилась, потому что ситуация казалась ей запредельно абсурдной. — Какая может быть выгода, если не давать человеку работать?

Кузнецова задумчиво пожала плечами. Она знала цену деловым качествам подруги: чтобы удерживать ее на работе — резонов было немало. Чтобы выгонять — никаких. Впрочем, в сумасшедшее время и резоны сумасшедшие.

Свои неприятности Кузнецова так с Панкратовой и не обсудила. Не тот был момент. Слишком придавленной выглядела подруга.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

А сложности между тем и у самой Кузнецовой имелись нешуточные. Заподозрив, что к ее проблемам имеет отношение Зинаида Рыкалова, Кузнецова начала с того, что осторожненько опросила коллег. Повод для этого у нее был железный: те клиенты, которых у нее перехватила ленивая девчонка. Или, если говорить по учебнику менеджмента: «внутрифирменная конкуренция». Она очень нравится начальству, поскольку заставляет агентов-консультантов шевелиться шустрее, но им самим стоит немалых обид и нервов.