Плата за счастье - [35]

— А мама? — Джессика обвела взглядом нависшие над дорогой горы и небо и пожала плечами. — Как… Ты не знаешь?

— Они с отцом разошлись, когда мне было три года. С тех пор я ее не видела.

Кристофер осторожно коснулся ее плеча. Казалось, Джессика этого даже не заметила.

— А как же вы жили? Кто заботился о вас?

— Бабушка. Пока не умерла.

— И сколько тебе тогда было лет?

— Девять.

— А что потом?

— Пришлось самой заботиться о себе. Конечно, у меня был отец…

— Но?..

Джессика неопределенно повела плечами.

— У отца были, как бы это выразиться, проблемы с алкоголем.

Кристофер почувствовал, что внутри у него все сжалось.

— И сильно он пил?

— Достаточно. В конце концов, это его и погубило.

— Авария? Пьяным сел за руль? Джессика несколько раз моргнула, но на этот вопрос не ответила.

— Так… А когда на сцене появилась моя сестрица?

— Сейчас скажу… Когда отец начал с ней встречаться, мне было пятнадцать. Как раз после того случая, о котором я начала рассказывать. Можно продолжать?

— Да, конечно. Больше никаких вопросов. Итак, вы с друзьями ездили на прогулки.

— Да. Мы развлекались тем, что нагоняли страху на продавцов в ларьках, — улыбнулась она. — А еще мы любили сидеть на окраине Центрального парка и дразнить богачей с Пятой авеню. Даже стариков-швейцаров… Как-то раз из одного шикарного дома вышли две молодые женщины, по виду вовсе не из богатых. Они переходили улицу и катили перед собой детские коляски. Это и были няни. Я поднялась с травы и подошла к ним. Но надо знать, на кого я тогда была похожа, Кристофер… На мне была дешевая джинсовка, в зубах сигарета, а вот здесь… — Джессика прикоснулась к левой груди, — круглый значок с надписью «Рожденная свободной».

Кристофер пытался сдержать смех, но это ему не удалось.

— Прости. Конечно, тебе пришлось нелегко. Присмотреть за тобой было некому.

Джессика независимо вздернула подбородок, откинула волосы, и Кристофер понял, что жизнь ее была намного труднее, чем он мог вообразить. Но ведь до сих пор она молчала…

— Я только хотела спросить, как можно устроиться бэби-ситтер в такой дом. Дело в том, что я время от времени подрабатывала, сидя с детьми. И у меня неплохо получалось. Но эти женщины выглядели как-то совсем по-другому.

— Они тебе ответили?

— Да. Сначала одна. Ответила, что они вовсе не бэби-ситтер. Боже, с каким презрением она выдавила из себя эти слова! Оказалось, они живут в семьях, и все время сидят с одними и теми же детьми. Наверно, я тогда слишком разволновалась и стала задавать чересчур много вопросов. Они внимательно посмотрели на меня, на моих друзей, и в глазах у них появилось такое выражение…

Джессика опустила голову на руки и замолчала. Этот рассказ опустошил ее. Но Кристоферу хотелось услышать продолжение. Похоже, никто раньше об этом не слышал.

— А мне только и нужно было кое о чем их расспросить. Мне казалось, что у них какая-то особенная жизнь — чистая, спокойная… Я ведь тоже могла катать коляску и читать сказки на ночь. Но как получить такую работу? Куда обратиться, чтобы начать жить в благополучной, обеспеченной семье?

Кристоферу было все труднее бороться с желанием прижать девушку к груди.

— И что же ты увидела в их глазах, Джессика?

Она тяжело вздохнула, будто заново пережила старую, давно забытую боль.

— Страх. И я, именно я причина этого страха. — На какое-то мгновение у нее задрожала нижняя губа, и девушка закусила ее.

— Так что они сделали? — мягко спросил Кристофер.

Джессика напряженно смотрела в окно.

— Они сказали, чтобы я убиралась прочь, а не то они позовут полицию. А когда увидели, что к нам подходят мои друзья, то подняли крик. Неподалеку оказался полицейский, патрулировавший парк. Нет, он ничего нам не сделал, только сказал, чтобы мы шли своей дорогой.

— И вы ушли?

— Да. Конец истории… О том, как стать дипломированной няней, мне пришлось узнать в библиотеке.

Синглтон бросил на нее проницательный взгляд. Джессике хотелось казаться равнодушной, но Кристофер понимал, что это воспоминание причинило ей сильную боль. И только? Да нет. Этот случай изменил всю ее жизнь. И если ей приходилось быть жесткой, то лишь для того, чтобы спрятать свое горе.

Девушка резко тряхнула головой, откидывая волосы назад.

— Ладно, поехали поскорее.

Однако обмануть Кристофера было не так-то просто.

Вечером, когда они ужинали, на телефонном аппарате беспрестанно мигала красная лампочка, напоминавшая о том, что следует прослушать записанные на автоответчике сообщения. Они съели заказанную в ресторане пиццу, разожгли огонь в камине и уселись на взятый напрокат восточный ковер, стараясь не смотреть в сторону кабинета, где то и дело загорался злобный красный глаз.

Джессика сунула смятую салфетку в пустую коробку из-под пиццы и призналась самой себе, что уик-энд закончился. Они вернулись в реальный мир, и ни одна из их проблем не исчезла. Хуже того, мы привезли с собой еще одну, подумала девушка, следя за тенями, пробегавшими по красивому загорелому лицу Кристофера и касавшимися его губ, дурманящий вкус которых она тщетно пыталась забыть…

Джессика отвела глаза, пряча рвущуюся наружу боль.

— Вот и все.

Кристофер неохотно поднялся и прошел в кабинет. Когда он вернулся, звучало первое сообщение: Эмили интересовалась, где его носит. Второе сообщение было тоже от нее: