Пластилиновые гномики, или Поездка в Мексику - [5]

19.03.98

Ура! Наконец-то я купил Ленке билет до Сан-Антонио, после того как ее мать дала согласие на ее отъезд ко мне. Приедет она еще ой как нескоро… Даже писать неохота когда, чтобы не расстраиваться. Странно, почему это Ленка всегда слушается мать, а не меня! В конце концов, с кем должна жить замужняя женщина – с матерью или все-таки с мужем? Надо будет над этим поразмыслить.

Купил я билет специально пораньше, за несколько месяцев, так мне в агентстве посоветовали, сказали что цены подскочат к лету. Так что до Ленкиного приезда осталось еще целая вечность. Только в июле моя благоверная осчастливит меня своим появлением. Что я все это время здесь делать буду – не знаю. Надо купить ролики – пока не жарко, можно будет роскошно покататься. Почему же раньше мне это в голову не приходило! Ленка приедет – будет уже жара как в духовке. Говорят, тут у нас жарче чем в Мексике. Тут вечером страшная духота и жара, только солнце не палит. А в Мексике вечером прохлада и свежесть. Вот бы съездить с Ленкой в Мексику отдохнуть! А при 100 градусах по Фаренгейту ни на каких роликах не покатаешься, даже при 90 уже напряжно. Плюс еще и влажность. Это только местные выдерживают. Хотя Ленку при любой температуре все равно на ролики не поставишь – ей наверное, лучше велосипед. Она мне всегда говорила, что у нее есть мечта идиота – научиться кататься на велосипеде.

Когда мы с ней только поженились, она и на велосипеде ездить не умела. Я ее уже потом учил, исполнял Ленкину мечту идиота. Вообще, смешные у нас были разговоры при знакомстве. Я спрашиваю «на чем тебе больше нравится кататься?». Она отвечает «на чем лучше умею». «А на чем умеешь?» «На метро, на автобусе, на троллейбусе». Потом добавила: «На такси тоже умею, только денег жалко». «А что из напитков предпочитаешь?» «Да в общем, что нальют». Вот такое экспресс-интервью, почему-то оно мне хорошо запомнилось. Мы потом не раз вспоминали и смеялись.

А еще, когда мы с ней гуляли по Измайлово или по Сокольникам, ее всегда тянуло в нехоженную чащу – там где корни старых деревьев выпирают из-земли, где растет густая крапива и летают злющие комары. Увидев поваленное дерево или бревно на детской площадке, Лена немедленно на него забиралась и шла, балансируя вытянутыми в стороны руками, стараясь не сорваться и обязательно дойти до конца, а потом еще обязательно повернуться и пройти весь путь назад. Я тогда пошутил, что у нее врожденная склонность к авантюризму выродилась в тягу к маленьким садово-парковым приключениям и дальше этого уже не поднимается. Я еще сказал, что эти ее маленькие приключения – это компромисс в ее душе между страхом и духом противоречия. Она, как ни странно, сразу согласилась.

Мы в тот вечер так и не поцеловались. И на следующий день – тоже. Она мне потом со смехом говорила, что решила, что во мне мало что есть от мужчины, и что если она и выйдет за меня замуж, то это будет брак, основанный исключительно на уважении, а не на влечении, и тем более, не на любви. Я почему-то поначалу произвел на нее впечатление абсолютно бесполого существа. А я, на самом деле, просто стеснялся к ней прикоснуться чувственным прикосновением, хотя и очень хотел. Ну вообще, мне конечно с мужиками общаться гораздо легче, чем с дамским полом, хотя я в нем никогда недостатка не испытывал. Вот и в этот раз я изо всех сил старался соблюсти приличия – все-таки когда знакомишься через своих знакомых, и говоришь этим знакомым, что вот-де, увидел хорошую скромную девушку у вас в гостях, дайте телефон, то как-то неудобно на второй или на третий вечер начать лапать эту девушку руками и все такое.

Это уже потом Лена мне призналась, что она в это время встречалась с женатым мужчиной, солидным и мужественным, инструктором по горному туризму, и поэтому на меня, как на мужика, посматривала с большим сомнением, как на компьютерного дурачка-переростка, из тех, что здесь в Америке называют computer geek, потому и вела себя очень сдержанно. Я эту сдержанность хорошо чувствовал и тоже сдерживал себя. Я приходил на свидание, здоровался и осторожно брал Лену за руку, но пальцы мои ничего не выражали, что приводило Лену в бешенство, как она мне тоже призналась позже. Мы шли куда нибудь и болтали о каких-то ничего не значащих пустяках. При этом, правда, довольно быстро выяснилось, что мы в детстве читали одни и те же книжки и даже выучили наизусть одни и те же стихи. Почему-то нам обоим больше всех запомнился сборник детских стихов «Час поэзии». Помню, как мы, перебивая друг дружку, декламировали стишок из этого сборника: «Говорил термит термиту: „Ел я все по алфавиту. Ел Амбары и Ангары, Балки, Бревна и Бульвары, Вафли, Вешалки, Вагоны, Гаражи и Граммофоны…“ и так далее, пока наконец не закончили хором: „Даже Юбками питался, даже Якорь съесть пытался, И не разу не был сыт. „Да“, – сказал второй термит. «От диеты толку мало – лучше лопай, что попало!“. После этого мы расхохотались, и я вдруг осмелел, обнял ее и поцеловал.

И тут оказалось, что Лена совсем не умеет целоваться, зато она прижалась ко мне нижней частью живота и стала слегка ей об меня тереться – это было очень неожиданно и очень возбуждающе. «Вот тебе и скромная девушка», – пронеслось у меня в голове, а в следующий момент я уже вел Лену в чащу, обняв ее за талию. Там, в нехоженной части Измайловского парка, среди колючих кустов, мы и трахнулись с Ленкой в первый раз, причем нас обоих чуть живьем не сожрали комары, которые не замедлили усесться на нашу обнаженную плоть и начали ее обгладывать с остервенением изголодавшихся вампиров. После этого мы проделывали это с Ленкой по нескольку раз в день, едва только появлялась такая возможность в виде пустой квартиры или моей комнаты на работе, когда все сотрудники уходили домой. И что самое интересное – я никогда до этого не привязывался к женщине, не испытывал потребности видеть ее снова и снова. В дружбе с ребятами я, наверное, гораздо больше смотрю на то, что за человек мой друг, а уже потом – как проводить время вместе, куда пойти и все такое. А с женщинами я наверное, не дружил, а просто их имел. Поэтому меня всегда больше интересовал сам процесс, чем партнерша.