Планета Йоргов - [32]

За неимением робота-няньки всё делали сами: положили в колясочку, поставили в тень под деревом. И уселись рядом на траву.

Утро было чудесное. На небе ни облачка: светило заливало поляну перед их легким домиком ярким радостным светом. Летали инсекты[10] с ярко окрашенными крылышками.

Лим привлек Цангл к себе, обнял; она прижалась к нему. Сидели так, не произнося ни слова, блаженно прислушиваясь к тихому посапыванию своего спящего ребенка.

Потом Лим увидел появившиеся из-за горы летящие вертолеты.

— Смотри: Конбр уже летит — увидеть поскорей нашу девочку. И не один, к тому же, — они стали смотреть в сторону приближающихся вертолетов.

Но внезапно какой-то звук с другой стороны заставил их повернуться. Неизвестно откуда появившийся робот приземлился вдали и начал быстро двигаться в их сторону. Непонятно было, что ему надо: не таит ли опасность его внезапное появление?

Но домой уже было не поспеть: прихватить аппарат, которыми Конбр снабдил его. Импульсом излучения из него можно остановить робот, парализовать его. Но поздно: он приближается слишком стремительно.

Они оба вскочили, пытаясь заслонить собой от него коляску со своим ребенком. Неожиданно из робота в направлении её ударил луч, и они упали и опрокинули её, закрыв своими неподвижными телами.

Но Конбр уже подлетел и стал нетерпеливо бить повторными импульсами излучения из своего аппарата. Всё же полностью остановить бешено мчавшийся робот удалось буквально в полумерте от коляски.

Не скидывая вертолет с себя, Конр наклонился над лежавшими Лимом и Цангл, попытался растормошить их. Потом приложил пальцы к сонным артериям: биений не было. Убиты: оба.

Конр встал, но в этот момент раздался совсем тихий плач, и он нагнулся снова. Приподнял по очереди и отодвинул мертвые тела: в кузовке коляски под ними находился ребенок — живой.

Конбр поднял его, прижал к себе. Губы его беззвучно шевелились, из глаз катились слезы: таким его еще никто не видел. Молчали и ребята. А ребенок продолжал спать на руках Конбра.

— Звери! Звери: не людхи! Он не успел дописать то, что я должен сказать на суде, но я теперь знаю, что им скажу, — заговорил наконец Горгл.

— Командир, дай мне её: я позабочусь о ней, — попросила Сиглл.

— Как? — ответил Конбр, продолжая держать ребенка. — Чем ты сможешь накормить её? Ведь в твоей груди нет для неё молока.

— Будет молоко: умереть с голоду не дадим. Сегодня же будет, — отозвался сразу Горгл.

— Где ты возьмешь его? — спросила Сиглл.

— Слетаю в ясельную зону: захвачу там кормилицу. Доставлю сюда.

— Это может быть для тебя небезопасным, — предупредил Конбр.

— Теперь уже всё будет небезопасным: война началась.

— Но не один, слышишь? Я с тобой.

— Нет, подружка: ты будешь заниматься ребенком. Это ведь женское дело.

— Тогда я, — предложил Марк. — Я ведь физически сильнее и тебя.

— И ты со мной не полетишь: твоя физическая сила нам ни к чему. Ты у нас единственный землянин: твоё дело рассказывать всем о Земле — чтобы у них было с чем сравнивать. С кем лететь есть и без вас обоих: наберу команду.

— Возьмешь с собой аппарат, который был у Лима: он им не успел воспользоваться, к сожалению. Наверно, оставил его в доме.

Горгл ошибался: убийство Лима и Цангл еще не было объявлением войны. Всего лишь рутинная операция по ликвидации ребенка, рожденного без правильного генетического подбора. Это обнаружилось, когда попытались вызвать по связи аэрокар: не хотели бросать тела убитых. Аэрокар появился: связь заблокирована не была.

А вскоре грузовой вертолет доставил и прозрачный ящик, заказанный Конбром. В него бережно уложили оба тела; закрыв, заполнили гелием и погрузили в аэрокар.

Пока летели, Конбр подробно объяснил Горглу, как пользоваться защитным аппаратом. Предупредил под конец:

— Учти только: он ни в коем случае не должен попасть в их руки. В самом, самом крайнем случае сможешь взорвать его. Но: вместе с собой — понимаешь?

Сиглл при этих словах насторожилась.

В пещерном убежище желающих лететь с Горглом, действительно, оказалось немало: и универсантов, и даже студентов. Но Горгл предпочел двоих универсантов, учившихся вместе с ним и Сиглл: они знали язык связи с помощью фонариков и зеркалец — радиосвязью пользоваться будет невозможно.

Снова Конбр предупредил, показывая на защитный аппарат:

— Он ни в коем случае не должен попасть в их руки. — И Сиглл бросилась к направившемуся к выходу Горглу:

— Вернись живой, слышишь? Прошу тебя: вернись живой!

— Ты что, Сигллёнок? Да вернусь же: не бойся!

— Смотри: ты обещал! Я буду ждать.

«Что это с ней? Непонятное что-то совсем», подумал он, захлопывая дверь аэрокара.

Успели до прилета в ясельную зону разрешить сомнение, не создаст ли исчезновение кормилицы проблему: останется не кормленным младенец, которому она уже не даст грудь. Посовещавшись и поспорив, решили, что нет: младенец безусловно поднимет громкий рёв, и его покормит другая кормилица. Наверняка имеются резервные: мало ли что может вдруг произойти — заболеть внезапно, например.

Аэрокар беспрепятственно посадили на аэродроме. Одного из юношей Горгл оставил в нем: ожидать наготове. Сам с другим на пристяжных вертолетах полетели к корпусам, видневшимся вдали — запасной вертолет летел следом.