Планетная система Земли-2 приближалась. Помня давний полет на настоящую Землю оттуда, едва не кончившийся гибелью не только маленького братика, Малыша, но и остальных, Лал был готов ко всему. Но всё происходило замечательно — как в первый полет Родителей и того Лала, гордое имя которого теперь носил он: выход из переноса оказался много ближе, чем в предыдущий раз. И уже виделось: в скором времени окажется он там — на своей планете. Где появился на свет и всё до мелочей помнил. По которой так тосковал все годы.
Марку, сидевшему рядом, надоело, что отец, уставившись на голограмму траектории корабля, уже не продолжает рассказывать о своей Земле-2: молчит слишком долго. Дядя Ли, который с ними в рубке управления, почему-то тоже. А так хочется их послушать. Тогда меньше чувствует, что слишком скучает по Эрьке. Но Эрькины родители, дядя Милан и тетя Рита, не полетели с ними: ну, и Эрька поэтому тоже. А его взяли: зачислили юнгой. И дали форму со знаком макрокосма — шестиконечной звездой.
А он самый первый очнулся после гиперпереноса, засек время на бортовых часах: доложил потом папе, которому помог выбраться из камеры и дойти до бани. Доложил следом за папой и дяде Ли, главному штурману-космогатору: дядя Ли ведь старше папы — вышел из переноса после него. И за свои действия тогда его общим голосованием наградили радужной ленточкой отличия.
Есть на Земле и дети постарше его — но только у них родителей нет совсем: ни папы, ни мамы. И деда и бабушки тоже. Чудно как-то: он бы так не хотел. А еще что чудно: что мама старше бабули. Но это ничего: Эрька ведь тоже его брат и внук деда и бабули, хотя его родители и не их дети. У взрослых многое запутано.
Воспользовавшись тем, что отец, наконец-то, обернулся к нему, спросил:
— Па, а сводишь в гипсовый зал в дальней пещере?
— Обязательно. Но если ты сейчас отправишься к маме: тебе пора спать. Выполняй распоряжение, макрокосм-юнга Марк, — и сын, отсалютовав, выбежал из рубки.
И только тогда Ли повернулся к Лалу:
— Я не хотел при Марике к этому возвращаться.
— Ты прав, старший брат: он, даже если бы ничего не понял, запомнить что-то мог и после рассказать кому-нибудь.
— Ну, да. Тем более, что это всего лишь предположения.
— К тому же, которых не слишком достаточно. Основанные почти только на произведениях старой научной фантастики, которую, кроме тебя, мало кто читал. Космические пираты, звездные войны — а в реальности не было еще никаких контактов с иными цивилизациями, а потому и этих пиратов и войн.
— Но именно где-то в этой части Вселенной вы вступили в первый Контакт. С кем: что мы знаем о них? Предпочитаю всегда предполагать наихудший вариант: это себя оправдывало. Поэтому допускаю, что То может оказаться нечто подобным существовавшему у нас: что отстаивал и еще продолжает отстаивать Йорг. Страшная личность: враг всего, к чему призвал вовремя тот, чьим именем тебя назвали.
— И твой личный враг. Небезосновательно: твоя мама недаром долго боялась за тебя.
— Искалечивший её. Но хватит о нем: важнее нам сейчас не забыть, что существовало.
— Оно исчезнет скоро: это ясно.
— Я в этом не уверен. Йорг продолжает сопротивляться: хотя идет наступление, без непрекращающейся борьбы с ним и его сторонниками полной победы не добиться. Иначе почему не улетели с нами твои и мои родители?
— Не могу не согласиться с тобой, старший брат: ты лучше меня понимаешь ситуацию — видел много страшного, о чем даже не имею представления. Но более конкретно: на чем строятся твои негативные предположения относительно контакта, в который мы вступили?
— Первое: истории с вашими крейсерами — грозили вам голодной смертью, серьезным ограничением связи с экспрессом. Случайно ли — или намеренно?
— Гм…
— Второе тоже может быть подозрительным. Когда пришли сигналы, которые были сочтены установлением Контакта: ты помнишь?
— Еще бы! Сначала за три часа до начала переноса: отец ответил повторением пришедшего сигнала — девятнадцати простых чисел. Хотя на это уходило много энергии.
— Так: а потом?
— У самой грани старта переноса, и мы все решили не только принимать, но и отвечать на приходившие сигналы: несмотря ни на какие расходы энергии. Ведь это было первое установление Контакта! А на пришедший под конец, который мы сочли за Послание Тех, послали в ответ — опять же, возбуждениями гипераппарата — Послание Земного Человечества.
— И как уже потом произошел перенос?
— Через два часа после прохода расчетной точки старта. И вышли с почти трехсигмовым отклонением[1] от расчетной точки. Произошел огромный расход энергии, а потребность в ней резко увеличилась. В результате все мы, кроме отца, были погружены в анабиоз, из которого, когда что-то произошло с анабиокамерой, и отец спешно стал выводить нас, не вышел наш дорогой, любимый Малыш. А мы еле выжили: ты спас нас буквально в самый последний момент.
— Послание Тех до сих пор не прочитано. И…
— ?
— … не исключено, что не может быть, вообще, прочитано. Не представляет ли он на самом деле сверхкомпактную сумму бессмысленных случайных знаков?
— Ты подозреваешь и это?
— Именно. И другое: не было ли целью Тех заставить вас произвести огромную растрату энергии и значительно проскочить расчетную точку старта переноса. Чтобы потом вы оказались дальше от Земли, чем должны были бы, из-за дикого дефицита необходимой энергии. Затем, чтобы…
