Планета Йоргов - [31]

— Я уже был предупрежден. С требованием объявления мне и моим сторонникам бойкота.

— Комитет координации до последнего момента надеялся на твое благоразумие, но ваши последующие действия заставили пойти на подобные крайние меры.

— Что ж: мы готовы.

— Мы? Это смешно: какая-то горсть всего.

— Да? Хорошо: не будем спорить раньше времени.

— Ты что — сомневаешься в результате глобального голосования? Напрасно!

— Вы, конечно, уверены на все сто процентов? Впрочем, именно вы предпочли бы обойтись и без всякого суда, насколько вас знаю. — Очень хотелось намекнуть на такой же суд: не здесь — на Земле. Во что перешел он — чем закончился. Если плохо знают, пусть спросят хитрейшего Погра: ознакомит их. Только зачем раскрывать, что сам он готовит мудрым?

— Можете назвать дату?

— Будет уточнена. Но в самые ближайшие дни.

— Не забудьте только, всё же, точно сообщить мне её, — не удержался он от иронии.

— А ты, достопочтеннейший, об этом можешь нисколько не волноваться, — ответили в том же тоне и они.

Разговор был окончен. Конбр повернулся: уйти на вертолетную площадку. И неожиданно увидел Марка вблизи от себя. Рядом с ним Горгла и Сиглл.

— Так: нашлась пропажа. Как это называется: заставил маму плакать?

— Она поймет: я, правда, не мог иначе.

— Не ругай его, командир. Он нам нужен: будет всем рассказывать про Землю.

— Где ты скрывался? — не успокоился Конбр.

— В горах, — вместо Марка ответила Сиглл. — Но мы всё время были с ним. И Горгл принял необходимые меры безопасности: нас никто не мог обнаружить.

— Тогда ладно. — Разыскать Марка он обещал Лейрлинд сразу после отлета землян.

Подозревал, конечно, что скрывавшиеся учащиеся, с которыми Марк сдружился, прячут его у себя. Но все отрицали, когда появлялся в пещерах, что тот у них. Правду ли говорили или соблюдали конспирацию даже по отношению к нему? Только не известно было, в каком убежище мог оказаться он.

Их уже слишком немало. Многие универсанты и студенты оказались достаточно недоверчивыми: хотели сами убедиться в истинности сообщенного им, и потом приходилось скрыться.

Еще хорошо, что коллегианты оказались более доверчивыми: обходились почти без проверок, и не требовалось оборудовать еще убежища. А то, при их уже значительном количестве, это создало бы проблемы. Тем более, при их энергии: они уже знакомили иногда и лицеистов.

Всё продолжалось делаться так же — без использования радиосвязи, и Комитету трудно было уследить за распространением знания учащимися своего реального положения. Накапливались ощутимые силы, готовые воспротивиться висящей над каждым опасности быть ликвидированным в любой момент.

— Командир, значит, скоро суд?

— Вы слышали?

— Да. Мы ведь были почти рядом. Кто они такие?

— Бывшие децемвиры: Второй и Пятый; сейчас работники Комитета координации. Вы как: готовы?

— Почти: уважаемый Лим должен был что-то еще дописать, но сейчас срочно занят другим.

— Знаю. — Отлет землян заставил Лима заняться подготовкой к приему родов у Цангл самому — вместо Лейрлинд. Ребенок уже родится со дня на день: может быть, даже уже родился — сегодняшней ночью.

Лим волновался невероятно. Без конца проверял, всё ли у него готово; снова и снова заглядывал во все разделы акушерского руководства. Ведь как снег на голову: внезапный отлет землян, и уже нет Лейрлинд, на которую была вся надежда, что она примет роды у Цангл, и всё пройдет благополучно.

А Цангл его продолжает верить, что он у неё самый умный: справится обязательно. Ему бы её уверенность!

… Удивился потом, как гладко прошли они. Оказалось, что гардрарские женщины рожают легче, чем описывала Лейрлинд: роды шли быстро, и Цангл не издала ни одного звука. Она, правда, была прекрасно подготовлена к ним: Лейрлинд показала ей нужные упражнения, и она старательно проделывала их каждый день по несколько раз.

Лим положил уже обернутую пеленкой дочь рядом с Цангл, на усталом лице которой читались покой и умиротворение. В изнеможении опустился сам на сиденье возле, взял Цангл за руку. Ничего не говорили: было так хорошо обоим — крошечный ребенок будто заполнил собой всё каким-то невиданным счастьем. Так они и заснули.

Разбудил плач ребенка. Лим сразу вскочил и подбежал к дочери: она была мокрая. Завернул в сухую пеленку, но ребенок не прекращал плакать.

— Дай мне: есть хочет, — догадалась первая Цангл. Она протерла грудь дезинфицирующим тампоном, как учила Лейрлинд, и приложила к ней дочь. Та сразу перестала плакать: схватила сосок и стала сосать. А Лим смотрел: дочь сосала; Цангл, радостно улыбалась, прижимая её к себе.

Долго смотрел, и не сразу вспомнил, что еще не сообщил Конбру. Поспешно сделал вызов.

— Конбр, приветствую.

— У тебя радостный голос. Ты уже отец, да?

— Да, да!!!

— Так поздравляю Цангл, тебя и всех нас с появлением снова ребенка, рожденного собственной матерью и который будет знать своего отца. Замечательное событие для всего Гардрара.

— Слушай, прилетай ко мне. Прямо сейчас: не терпится показать её.

— А что? Жди: лечу уже.

— Можно и нам с тобой? — спросила Сиглл.

— Конечно. Полетели!

27

Ребенок спал, насытившись. Они решили, что ему будет лучше не в доме, а под огромным деревом неподалеку от него.