Планета войн - [3]

— Рано или поздно, — пробормотал Оби-Ван. В животе у него было пусто, и он жалел, что не подкрепился перед тем, как покинуть звездолет. — Я потерял рюкзак, — сообщил он Куай-Гону. — Он остался на поверхности.

— Мой тоже, — отозвался учитель. — Вся надежда на световые мечи.

Оби-Вана больше волновала еда, чем освещение, однако он последовал примеру Куай-Гона и включил световой меч. Поднеся его к стене, принялся внимательно осматривать ровную металлическую поверхность. За этой работой он почувствовал, как между ним и учителем, заполняя пространство, запульсировала Сила.

Оби-Ван ясно видел каждую неровность на гладких плоскостях стены. Он искал потайной шов и не сомневался, что тот найдется. Надо только довериться Силе.

В те годы, когда Оби-Ван был учеником в Храме, он часто задавался вопросом — что же такое живая Сила? Он знал, что чувствителен к Силе — не зря его отобрали для обучения среди множества других детей. За годы обучения он часто пытался обращаться к Силе — и обнаруживал, что она неизменно ускользает. Иногда у него получалось слиться с ней, но далеко не каждый раз. Но, даже слившись, он не мог управлять Силой.

Став учеником Куай-Гона, Оби-Ван понял: его задача не управлять Силой, а сливаться с ней. Он научился полагаться на нее, и она вела его, направляла, давала энергию и открывала новые горизонты. Он начал понимать, как глубоко она пульсирует, неизменно присутствуя везде и во всем. Джедаи всегда могли обратиться к ней за помощью. Это величайший дар.

— Вот, — тихо шепнул Куай-Гон.

Сначала Оби-Ван ничего не видел. Потом заметил на гладкой стене тоненькую, не толще волоса, трещинку.

Куай-Гон провел рукой по стыку.

— Естественно, запирающее устройство находится с другой стороны, — вслух размышлял он. — И, полагаю, устойчиво к выстрелам. Но к тому же я считаю, что раньше здесь не оказывался заперт ни один джедай.

Оби-Ван вместе с Куай-Гоном провели лучами световых мечей по стене, обрисовав очертания двери. Лезвия прорезали металл, тот завился и почернел, как зеленый лист в пламени. Открылся небольшой дверной проем.

Куай-Гон протиснулся в него, за ним и Оби-Ван. Они очутились в коротком узком туннеле, он вел куда-то в большой зал. Внутри стояла непроглядная темнота, такая черная, что в ней не было места теням, но они ощутили, что зал очень велик. В этом мраке бесследно растворялось даже сияние световых мечей.

Они остановились и прислушались. Но из глубин зала не доносилось ни звука.

Оби-Ван не слышал своего дыхания, не слышал и дыхания Куай-Гона. Джедаев с детства учат дышать бесшумно даже в минуты сильнейшего волнения.

— Кажется, мы здесь одни, — тихо промолвил Куай-Гон. Его голос отразился гулким эхом, подтвердив догадку Оби-Вана о том, что этот зал очень, очень велик.

Они осторожно двинулись вперед, выставив для защиты световые мечи. У ОбиВана по спине прокатилась струйка пота. Что-то здесь не так. Он чувствовал неладное.

— Сила здесь темная, — прошептал Куай-Гон. — Злая. И я не чувствую в этом месте живой Силы.

Оби-Ван кивнул. Он не сумел выразить словами свои ощущения, но Куай-Гон описал их за него. Где-то поблизости глубоко коренилось зло, он не чувствовал вокруг себя живой пульсации.

Падаван споткнулся о незаметный порожек. Чтобы не упасть, он ухватился за каменную колонну. И в этот миг справа от него что-то промелькнуло.

Оби-Ван развернулся и высоко вскинул световой меч. Перед ним появился воин.

Он вынырнул из непроглядной тени и торопливым шагом направлялся к джедаям.

Его бластер был нацелен прямо в сердце Оби-Вану.

Глава 3

Мальчик отскочил в сторону и взмахнул световым мечом. Но огненное лезвие не наткнулось на тело, а прошло сквозь странную фигуру, будто это был воздух.

Удивленный Оби-Ван отскочил влево и хотел нанести еще один удар, но КуайГон остановил его.

— Падаван, такого врага тебе не победить, — заметил он.

Оби-Ван всмотрелся внимательнее. Оказывается, грозный воин был всегонавсего голограммой.

Вдруг послышался громкий, раскатистый голос.

— Меня зовут Кинтама. Я капитан Сил Освобождения Мелиды. — Голографический воин опустил бластер. — Завтра начнется Двадцать первая битва за Зеаву. В этой битве наши враги дааны будут разгромлены навеки, мы одержим славную победу. Вернем себе город, который наши предки основали тысячу лет назад.

Мелида заживет в мире.

— Двадцать первая битва за Зеаву? — удивленно шепнул Оби-Ван Куай-Гону. — Сколько же их было всего?

— За долгие годы город много раз переходил из рук в руки, — ответил тот. — Посмотри на его бластер. Старая модель. Лет пятьдесят, не меньше.

— Я с нетерпением жду нашей блистательной полной победы, — продолжала призрачная фигура. — Но не исключено, что ради этой победы мне суждено умереть. Я с готовностью приму смерть, как и моя жена Пинани. Она будет сражаться бок о бок со мной. Но мои дети… — Гулкий голос воина на ми дрогнул. — Моим детям, Ренеи и Вунане, я завещаю память о моих далеких предках, долгую память бесконечных сражений с даанами. У меня на глазах убили моего отца, и я отомщу за его смерть. У меня на глазах умирала от голода моя деревня, и я отомщу за соседей. Запомните меня, дети мои. И помните обо всем, что я выстрадал от рук даанов. Если я погибну, поднимите мое оружие и отомстите за меня, как я отомстил за свою семью. — Голограмма мгновенно погасла.