Планета-мечта - [4]

Ей-богу, я никак не могла собрать себя воедино. Мысли мои бродили в четыре этажа, а все мои ощущения в тот момент были: ветер, метавшийся вокруг, и бетонная поверхность под моими ногами.

— Вас по отчеству как, Тимофеевна? — спросил вдруг Барнс. Это вывело меня из состояния транса. Я перевела взгляд с моих ботинок на руководителя миссии, вяло удивляясь: что ему мое отчество, он ведь явно из англоязычной семьи, да и на галактисе тоже не принято…. Барнс верно истолковал мое удивление.

— У нас здесь много славян, я привык.

— Да, — сказала я, — Тимофеевна. Но это не обязательно, Кристины вполне достаточно. Я, в отличие от вас, — я слабо усмехнулась, — не привыкла. Я выросла на Веге, я и по-русски-то не говорю.

— А родились где, не на Земле?.. — Барнс, видно, решил, что нужно как-то загладить холодность приема и разговорился. Поглядывал он на меня довольно доброжелательно, с интересом, с таким, мужским интересом, но сумку все равно не предложил понести, — Я почему спрашиваю, — продолжал он, — Я подумал просто сначала, что вы с Земли, вы похожи на землянку. Но вы и не на Веге родились.

— А родилась я, — проговорила я, на миг вдруг взяв тот легкий тон, который обычно и является визитной карточкой координаторов, — А родилась я где-то здесь, так что я почти местная. Не на Алатороа, а в Восьмом секторе. А где точно, не скажу, — я развела руками, — поскольку, извините, корабль шел тогда на гиперскорости…. В космосе я родилась, в космосе, — прибавила я, увидев, какое лицо стало у Куна.

Он, и правда, неожиданно помрачнел, и взгляд его выразил еще большую неприязнь, чем до этого. У меня мелькнула мысль, что, по-видимому, этот человек не любит, когда кто-то начинает паясничать, а координаторам, это, в общем-то, свойственно, сама не знаю, почему. Хрящеватый нос Куна как-то странно подергался, словно он принюхивался к моим словам.

— Мои родители были исследователями, — сказала я примирительно, — Они умерли, хотя, может, еще и не умерли. Знаете, был такой проект, «Зеркало» назывался.

— А, — сказал Кун, поглядывая на меня более доброжелательно, — конечно, конечно. Про «Зеркало» я знаю, «Весна» тоже хотела участвовать, но увы….

Он так и сказал: не "я хотел", а «Весна» хотела". А я в тот момент со странной отчетливостью представила себя пульт управления и темный палец Куна, нажимающий кнопку подтверждения. На миг я закрыла глаза; видение это было так отчетливо, что я все равно не видела ничего перед собой, только сероватую поверхность генерального пульта и руку Куна, тянущуюся к кнопке. В этот миг мне просто захотелось убить его; может быть, я просто не пришла еще в себя после ослепительного безумства в горах Вельда, которое действительно закончилось убийством. На миг это состояние священной ярости действительно вернулось ко мне, то состояние, в котором я прожила почти год на И-16, планете, которую местные жители называют словом «спекв», а потом я очнулась и осознала заново, что я на Алатороа, на моей Алатороа, и что мне, как это ни странно, нужно работать. И, наверное, чтобы отвлечься от состояния священной ярости отшельников Вельда, которая почти овладела мной, я и задала этот дурацкий вопрос.

— После вашей… мм… акции волнения были? — спросила я у них обоих, запнувшись об слово «акция», я не сразу сообразила, как это можно назвать — уничтожение Альвердена и Серых гор.

— Нет, — спокойно отозвался Барнс.

Я кивнула и ничего не сказала. В те первые минуты моего прилета мое настроение менялось едва ли не каждую минуту, меня буквально бросало из одного состояния в другое. Когда Барнс сказал это свое «нет», на меня вдруг после беспричинной ярости напала грусть. Мне действительно казалось, что настроения на планете довольно мирные, а почему — я даже не знаю. Если рассуждать здраво, все должно бы быть наоборот. Да, вороны мертвы, да, маги Альвердена мертвы, мертвы все правители северного континента, но неужели все приняли это так просто? Ведь они мертвы, неужели никто из правителей не загорелся жаждой мести? У людей нет на этой планете правителя, у файнов тоже, но тороны, например? Неужели они все так же мирно живут в степи? Кто сейчас князь торонов? Если еще Тэй, неужели он так просто забыл бы смерть Царя-Ворона, неужели не стал бы мстить за побратима? Странно все это. И чувствовала я себя все еще странно. Словно это вовсе и не я, словно меня и вовсе здесь нет. Очень тихо было здесь, пахло травой и пылью, очень тихо здесь было.

— И что, все спокойно? — сказала я, — Все действительно спокойно?

— Да, — сказал Барнс, приостанавливаясь и поглядывая на меня, — Да, вы правы. Спокойно. И не спокойно. Ничего не заметно, но я уверен, что нам этого не простят. Хотя никто не показывает вида. Знаете, будто ничего и не произошло. Это меня и настораживает.

— Не знаю, — сказала я в ответ задумчиво, поправляя ремень сумки, — Вы ведь общаетесь только с людьми?

— Да.

— Людям, может, и все равно. Особенно здесь, в степных районах. Что им Альверден, здешние жители и не бывали там никогда. Слишком далеко. Новости из дальних краев обычно мало кого интересуют, свою бы голову уберечь. Альверден далеко, а вы близко, Стэнли, понимаете?