Planescape: Torment: "Пытка Вечностью" - [48]

— Я не хотел тебя оскорбить. Вы оба такие разные. Фарод, он… Он — Фарод, а ты — нет!

— О, и что же навело тебя на эту мысль? Моя прическа? Моя кожа? Уж не знаю, что еще… — Анна хлопнула себя ладонью по лбу и саркастически ухмыльнулась. — А может, это хвостик? О, да, точно он! Ты гораздо проницательнее меня, правда- правда! Настоящий самородок!

— Я имел в виду, что сложно найти сходства между отвратительный, согбенный, жадным, вонючим стариканом и тобой.

Анна покраснела.

— О, правда? А это ты с чего удумал?

Я не мог лгать ей и сказал то, что почитал за истинную правду.

— Ты когда- нибудь смотрела на себя со стороны? Если отбросить в сторону твои манеры, ты уверена в себе, чувственна и грациозна. Я уже не говорю о твоей прекрасной внешности: о густых, огненно- рыжих волосах, о зорких зеленых глазах, о сногсшибательной фигуре.

Анна молча смотрела на меня. Я боялся предположить, какова будет ее реакция, потому добавил:

— Вот что я имел в виду, когда говорил о том, какие вы с Фародом разные.

Анна кивнула, все еще разглядывая на меня. Она даже не моргала.

— Эй, ты меня слушаешь?

Внезапно Анна чуть наклонилась и куснула меня за шею, тихо зашипев. А затем прижалась ко мне и зашептала в ухо.

— Прикидываешь свои шансы?

Хвостик ее описывал круги, скорее гипнотически, нежели злобно. Я слышал, как бьется ее сердце, и видел, как розовеют щечки. А затем осознал, какая мягкая и шелковистая у нее кожа. — Я хочу сказать тебе кое- что, только не смейся, — промурлыкала Анна.

— Хорошо… — отвечал я.

— Знаешь, как мне нравится твой запах? Я становлюсь безумнее Служителей Хаоса. — Она понюхала мою щеку и довольно зашипела. — Я вижу, как ты смотришь на меня, мне это тоже нравится. У тебя голодные глаза. От твоего взгляда мне горячо, очень… Я хочу нежно кусать твою шею… — В подтверждение этих слов Анна принялась ласково покусывать мою кожу острыми зубками, но не пронзая ее ими, и я чувствовал ее участившееся дыхание у своего уха. Рука ее опустилась мне на затылок и ногти вонзились мне в кожу. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня… Ты знаешь, что я могу унюхать тебя с пятидесяти шагов, этот запах твоей пропыленной кожи? Может, если бы ты немного помылся, то стал настоящей конфеткой! — Глаза ее полыхали. — Я трахну тебя так, что ты свалишься с Бесконечного Пика!

Она отступила на шаг, хвост ее легонько терся о мою ногу, и вперилась в меня взором:

— И… хочешь меня?

Я не ответил, просто схватил Анну и, пока она не вырвалась, легонько куснул ее шейку. Она громко зашипела, принялась царапаться, как кошка, и вырвалась.

— Я только прикалывалась над тобой, ты, вампир со шрамами! Пошел вон! Несмотря на все протесты, лицо ее раскраснелось, а дыхание участилось. — И следи за своим членом в следующий раз! — Она сложила руки на груди. — Погляди, ты в краску меня вогнал!

Я тоже немного отступил. Теперь, чуть подумав, решил, что, наверное, пытаюсь воспользоваться положением. Я не знал, насколько наигранной была ее реакция на смерть Фарода, потому что, несмотря на колкие слова, она беспокоилась о нем, я это видел.

Незаметно для нас Морти вернулся, и впервые я был благодарен ему за ехидные замечания, смягчившие ситуацию, ставшую внезапно очень неудобной. Морти сделал одно из своих обычных наблюдений:

— Я лишь хочу сказать, что не сделаю ничего такого, что испортит тебе вечерок, шеф. Буду просто летать и смотреть. Не обращайте внимания — просто летать и смотреть, вот и все.

— Не гляди на меня, ты, озабоченный череп! — заявила Анна. Я объявил товарищам, что уже поздно и всем нам стоит отдохнуть. Целый месяц пройдет, пока мы будем осматривать сокровищницу Фарода и я не хотел терять времени здесь. Нам нужно было двигаться дальше.

23. Лай псов хаоса

На следующий день я был готов увидеть то место, где Анна нашла мое тело. Идя по Площади Сборщиков Тряпья, я вспомнил о своем обещании рассказать Могильщику, откуда Фарод брал кучу трупов. Но он, вне всяких сомнений, продолжит дело усопшего старика. И даже если я ничего не скажу Могильщику, контроль над Подземной Деревней перейдет к какому- нибудь негодяю, и тот организует еще больше экспедиций в катакомбы, где продолжит обворовывать мертвецов.

Я размышлял об этом, пока мы шли по Улью, и принял решение. Я остановился у бара «Собирая Прах», где ошивались служители оного, и переговорил с некоторыми из них. Оказалось, Служители Праха уже давно подозревали, где Фарод берет тела, а я подтвердил их предположения, после чего почувствовал себя лучше, ибо теперь Харгримм и Дохлая Мэри, а также их мертвяки, пребудут в безопасности.

По направлению к нам шел житель Сигила, гитзераи. Я преградил ему путь, и он обратил на меня свой лик. Как и у Дак'кона, кожа у гита была желтоватого оттенка. Одеяния его являли смесь ярких, режущих глаз цветов и тусклых коричневых пятен. Угольно- черные глаза гита скользнули по Дак'кону, затем остановились на мне. Кое- что о вежливом общении с гитзераи я уже узнал от Дак'кона, и приветствовал незнакомца.

— Здравствуй, меч несущий.

Гитзераи проигнорировал меня и вновь обратился к Дак'кону. Он произнес несколько слов на незнакомом мне языке, однако я понял общий тон и интонацию, потому и попытаюсь представить перевод.