План похищения - [11]

— Вы правы. — Он провел рукой по лицу.

— Вам лучше войти внутрь до того, как вернется Шейн.

Он не узнал ничего нового, подумал Бен в негодовании. Он приблизительно определил, где находится сам, но где держали его дядю, короля Майкла, он так и не узнал. Придется воспользоваться симпатией между ним и Мэган, чтобы попытаться узнать больше. Он не хотел признаться даже самому себе, как его волнует Мэган. Он повернулся, как будто собрался войти в дом, и закрыл собой часть прохода так, что Мэган оказалась между ним и железной скамейкой.

Мэган поняла, что попала в ловушку. Она почувствовала, как участился ее пульс, когда между ней и принцем осталось расстояние не больше толщины ладони. Странно, она не испугалась, хотя, казалось бы, должна, ведь Николас был достаточно большим и сильным, чтобы взять над ней верх. Ее чувства обострились, они выдавали ее желание, выражавшееся как ответ женщины на привлекательного мужчину. В голове Мэган проносилось, что он занимает высокий пост правителя государства, но это не помогло унять дрожь, охватившую ее. Не помогли и увещевания, что ее чувства были только результатом того, что он был пленником в ее доме. В нормальных обстоятельствах он не признал бы даже ее существования…

Неужели она поступила глупо, освободив его, поверив ему на слово, что он не попытается сделать ничего неприличного? Сейчас она еще раз убедилась, что нельзя верить мужчине на слово. Однако напоминание о предательстве отца Молли не помогло Мэган. У нее в горле пересохло, когда она представила себя в объятиях принца и его поцелуй. Ее собственные руки обнимали его. Она жаждала быть любимой им.

Им?

Что такого было в принце Николасе, что рождало такие мысли в ее голове? Мэган попыталась охладить жар, бьющий из нее через край. Отец Молли тоже был женат. Мэган узнала об этом, когда была беременна. Она поклялась никогда больше не позволять мужчине использовать ее. Однако вот сейчас ее охватило такое сильное желание, что она едва могла дышать.

Ее воображение рисовало картины, что она одна с Николасом, не в тюремном заключении со стражами, которые могут услышать любой звук, а действительно одна. Где-то внизу живота появилась сладкая боль. Сейчас она боялась, но не его. Себя и того, что он заставлял ее чувствовать.

Бен видел, как загорелись огоньки в ее глазах, и был уверен, что ее испепеляла та же страсть, что и его. Пожар близости, бушующий между ними, необходимо было погасить. Жаль, что он не доверял ей настолько, чтобы сказать, кто он такой. Тогда ничто бы не помешало ему взять ее в свои объятия и выпить всю сладость близости.

Он представил, как его губы сливаются с ее губами, и его пронзило сильное желание.

Ее вздох показался слишком громким в тишине пространства. Он вызван желаниями, которых Бен был лишен, с тех пор как умерла Марина. Вместо этого он с головой погрузился в работу, приобретя репутацию энергичного человека, который мог управлять всем. Смешно. Сейчас он не мог управлять даже собой из-за предательской привлекательности женщины.

Мэган хотела его так же сильно, как он хотел ее, осознал он с изумлением. Казалось, она совершенно забыла, что была его тюремщицей. А он забыл, что находится в плену.

Усилием воли он сдержался, чтобы не обнять ее, и оставил достаточно безопасное расстояние между ними, как бы говоря, что все нормально, что он не тот, за кого она его принимает. Он дал ей свободу действий — все, что было в его силах, согласившись только на то, что она была готова ему дать. Он чувствовал, что только так и нужно поступить.

О чем он думал? Он не понимал своего поведения. Голова была забита только желанием к ней, хотя он сознавал, что она была на другой стороне, вне зависимости от того, хотела она этого или нет. Он же должен был выполнить свою работу, ради которой он здесь оказался. Однако пламя страсти сжигало его изнутри. Сознание того, что он не может иметь ее, только заставляло его еще больше хотеть ее.

Он сказал себе, что может узнать больше хитростью, чем противоборством, но он знал, что не был честен с собой. Он не хотел целовать Мэган по обязанности, он хотел, чтобы все произошло у них по взаимному желанию и согласию. Только так они могли доставить друг другу счастье любви.

Видя образовавшееся свободное пространство, Мэган воспользовалась им, сказав:

— Вы член королевской семьи, и ваша семья ждет вас.

В ее голосе слышалось то же сожаление, что испытывал и он. Честь и достоинство могут быть проклятьем, подумал он, вздохнув и еще раз убедившись, что ее пылающие щеки и испуганный взгляд говорят о ее чувстве к нему, которое она так неумело прячет. Почему они не могли встретиться при других обстоятельствах? Тогда ему не пришлось бы сдерживаться и подавлять себя. Он думал, что после Марины никогда не будет чувствовать ничего подобного. К несчастью, это произошло не с самой достойной женщиной в Эдембурге, а с женщиной, которая меньше всего должна была бы интересовать его.

— Мы должны войти, — напомнила она, — мне нужно связать вас до того, как Шейн обнаружит, что я отпустила вас.

Бен взял ее за плечи и заставил посмотреть на него.