План Диссертанта - [7]

Не сказать, чтобы Лехти потребовалось напиться — он вполне мог пройти мимо этого питейного заведения. Но вот захотелось немного загустеть разумом, немного притупить рациональность в мыслях, немного прислушаться к давно забытому чувству беспомощности. В общем, всего понемногу.

Ему не хотелось ни с кем разговаривать, не хотелось просчитывать варианты, опираясь на кодекс законов, свод законов — да на целую конституцию законов! Будучи адвокатом, он перестал смотреть людям в глаза. Так надо по долгу службы. Подумаешь, зеркало души! Нет надобности душу разглядывать. Вон, судьи после оглашения приговора, бегут в свое подсобное помещение, как оглашенные. Забавно, конечно, смотреть, как толстый старикан в мантии, пыхтя и краснея от напряжения, чешет прочь из зала суда. Или тетя, тоже обязательно толстая, подобрав полы, чуть ли не вприпрыжку, поспешно удаляется. Тоже — долг службы.

Но природу-то не обмануть! На нее можно только наплевать. До поры, до времени.

Лехти медленно цедил пиво и думал о том, что жена бы его нынешнее поведение не одобрила однозначно. Коллеги — тоже. Начальство — и подавно.

Однако никто ничего не узнает. Падать замертво под барную стойку он не собирался, совершать что-то предосудительное — тоже. Вот сейчас долакает свое «Карху» и пойдет в номер гостиницы, чтобы рано лечь в постель. Или — сначала ванну принять, а потом уже спать. Или с утра ванну принять. Мало ли что ночью с ним может произойти — не пил таких напитков уже со студенчества.

Местный карху опять лукаво подмигнул. Их тут — медведей — на каждой стене было намалевано и вырезано по дюжине. Кто-нибудь обязательно подмигнет.

Странный человек этот Антикайнен. С ним совершенно не хочется иметь дел. Особенно — юридических. Ненастоящий он какой-то, будто не в обществе жил. Словно бы он — не живой. Да, да — именно: оживший мертвец. Не боится он людей, и не людей — тоже не боится. Его равнодушие — это всего лишь превосходство, которое ему дает какое-то особое знание.

Когда-то давно у Лехти умирал прадедушка. Ну, не то, чтобы болел смертельной болезнью, а потом отдал концы. Нет. Ходил-бродил, что-то делал, со всеми разговаривал, а потом просто не проснулся.

Так вот этот прадедушка однажды сказал ему: «Когда тебе будет столько же лет, как мне, ты поймешь, что прошлое, настоящие и даже будущее — это настоящее, на самом деле.»

Бессмыслица.

Однако Антикайнен, создавалось такое впечатление, человек, у которого все прошлое и даже будущее только в настоящем. Прошлое он отпустил, будущее не принимает, а сегодняшним днем не дорожит. И ведь не старый еще!

Это хорошо, когда не думаешь о деле! Это хорошо, когда думаешь философски! Это хорошо, когда медведь со стены озорно подмигивает!

Лехти расплатился за выпивку и вышел на осеннюю улицу. Кое-где уже лежал снег, скоро его будет много, и можно готовиться к Рождеству.

Утром у адвоката на удивление не болела голова. Тем не менее он все же принял ванну, привел себя в привычный вид и отправился в тюрьму. Формальности не отняли много времени.

— Когда привести заключенного Антикайнена? — спросил вертухай.

Лехти Корхонен поднялся из-за стола, собрал свои бумаги в изящную кожаную папку и ответил:

— Пожалуй, не надо приводить заключенного Антикайнена.

Вертухай не позволил себе удивиться, сопроводил адвоката к выходу через миллион тяжелых дверей и пошел в недра крепости, не попрощавшись.

А Лехти направился прямиком к телеграфу и набрал номер адвокатской конторы в Стокгольме, в которой у него работал сокурсник.

— Алло! — сказал он в трубку. — Арвида Рудлинга пригласите, пожалуйста.

3. Первая одиночка

Солдатами не рождаются — солдатами умирают.

Старая, как мир, истина. А также еще одна: от сумы, да от тюрьмы не зарекайся. Не желай добра — не получишь зла. Это уже на довесок.

Тойво не ждал, что вчерашний лощеный адвокат придет сегодня. Ну, а если бы и пришел, то значит: он дурак. Однако дураки у Маннергейма в ведомстве не работают. Поэтому он выбросил из головы пустые слова, что прозвучали вчера. Они были совсем неважны. Важно было лишь то, что былой царский генерал пока не готов списать на непредвиденные расходы некоторую часть своей казны.

Будет суд, а перед судом, как полагается, обвинение. Все должно быть очень страшным, рассчитанным на то, что через годик дух захочет искать компромисс. Это случится потому, что тело будет страдать. Через тело и дух слабеет.

Не обязательно, конечно, вон, пустынники и отшельники наоборот — страданиями тела закаляют душу. Да мало ли примеров, когда воля калеки сильнее воли специально подготовленного к испытаниям человека!

Однако загадывать — это не наш метод.

Вдруг, откроется дверь в камеру, где Тойво ждет строгого, но вполне справедливого суда — и в нее деловито войдут два человека. Китайцы, как водится, непременно китайцы.

Они оглядываются по сторонам, перемигиваются друг с другом и говорят, опять же, друг другу загадочные слова: «хао» и «похао». Достают из карманов Suomi-konepistoli M/3111 и восхищенно цокают языками.

Что и говорить — хороши машинки! Цельное деревянное ложе, цельнофрезерная ствольная коробка круглого сечения, ствол, съемный кожух, спусковой механизм. Коробчатый магазин на 20 патронов конструкции Коскинена. Секторный прицел с регулировкой до 500 метров, реальная дальность огня при стрельбе очередями не превышает 200 метров. Надежное и безотказное оружие!