Пламя - [14]

До выхода «Тьмы и света» «Метуэн» являлся основным издателем Стэплдона, за исключением работ, написанных по заказу для «Пеликан букс» («Философия и жизнь»), «Хайнеманн» («Святые и революционеры») и «Зекер энд Варбург» («По ту сторону доктрин»). Вполне логично, что, завершив свой новый роман под названием «Сириус», Стэплдон предложил его в «Метуэн» старому другу, Э.В. Рью. Ответ на сей раз последовал неожиданный. Ему было сказано, что, так как тема романа — овчарка с усовершенствованным до уровня человеческого мозгом, занимающаяся сексом с девушкой, — издательство, к сожалению, не может согласиться на его публикацию, хотя с удовольствием будущие книги с менее провокационными ситуациями. Стэплдон отослал книгу в литературное агентство «Хьюз Мэсси лимитед», которое пристроило ее в издательство «Зекер энд Варбург», уже выпускавшее одну из работ автора — «По ту сторону доктрин». В плане сюжетной линии и качества текста, это не только лучшее произведение Стэплдона, но и один из величайших шедевров научной фантастики. Наряду со «Странным Джоном», «Сириус» представляет несомненное доказательство того, что, если бы Стэплдон разработал чуть больше того десятка поразительных концепций (многие из которых всегда с такой готовностью у него заимствуют другие научные фантасты) и развил их со столь же глубоким фокусом и интенсивностью, его вполне можно было бы поставить в один ряд как с величайшими беллетристами двадцатого века, так и с крупнейшими литературными мыслителями. В эти годы английские газеты и периодические издания обращали на книги куда меньше внимания, чем до Второй мировой войны, но полученные «Сириусом» отзывы, пусть они и были короткими, имели ту же тональность, что и рецензии на ранние книги Стэплдона. Несмотря на продиктованный условиями военного времени дефицит бумаги, книга вышла и во втором издании.

Роман «Из смерти в жизнь», представлявший собой более мистическую трактовку темы «Тьмы и света», был выпущен в свет издательством «Метуэн» в 1945 году, вскоре после окончания войны. Он указывал на то, что Стэплдон пытается изучить сферу, которую невозможно прозондировать при помощи одних лишь вещественных доказательств. Война завершилась, и духи убитых теперь стараются ее осмыслить. В романе есть длинные куски, где Стэплдон уходит в будущую историю, как это было уже в «Последних и первых людях» и «Тьме и свете», но мистицизм присутствует и там, словно автор решает отказаться от попыток разгадать философскую загадку посредством логики.

В 1946 году Стэплдон попытался проанализировать «далеко идущую трансформацию нравов и манер», являвшуюся следствием военного периода, и предсказать, к чему она может привести. Последняя глава тоненькой книжечки «Молодежь и завтра» («Сент-Ботольф паблишин компани»), называющаяся «Человек среди звезд», показывает, сколь крошечным пятнышком являемся все мы в огромной паноплии мириад и, вероятно, необитаемых миров. Наконец он подходит к сути своего аргумента:

Держа в уме все эти факторы, мы определенно должны чувствовать, что практический кризис, с которым столкнулся сейчас человеческий род, должно быть, не является простой лишенной значения случайностью. Вероятнее всего, он представляет ту фазу, через которую все миры обладающих самосознанием (но в то же время — сознающих и других) существ должны проходить, достигая нашего уровня развития. Эта мысль может придать нашему человеческому кризису дополнительный смысл, по крайней мере тем, кто пронизаны глубоко укоренившимся импульсом видеть собственную ситуацию в соответствии с ситуацией общей.

Повесть «Пламя: фантазия», вышедшая в 1947 году в издательстве «Зекер энд Варбург», стала возвращением Стэплдона к чистой научной фантастике. В этой относительно небольшой, в 25000 слов, новелле группа разумных существ оказывается оторванной от солнца (их привычной среды обитания) и отброшенной в некую жидкую массу. Когда та замерзает, они обнаруживают себя в состоянии своеобразной гибернации внутри камней скальной породы. Случайно один из этих камней бросают в огонь, солнечное существо оживает и вступает в контакт с находящимся рядом мужчиной. Оно пытается убедить его телепатически, что человеческому роду следует создать перманентно радиоактивную зону, чтобы все эти впавшие в спячку солнечные язычки пламени смогли воскреснуть и разрастись. Взамен язычки пламени уведут людей в стороны от тех серьезных ошибок, которые они могут допустить в процессе своего развития, и раскроют многие тайны природы, способные это развитие ускорить. Опасаясь, как бы вместо этого солнечные создания, напротив, не взяли все человечество под свой контроль, мужчина не только сопротивляется им на ментальном уровне, но и разъезжает по всему миру, выводя из строя доменные печи, в которых могут жить эти язычки пламени. Помещенный в психиатрическую лечебницу, он уже начинает осознавать, что его использовали, когда внезапно погибает в пожаре.

Это история содержит пересмотр прошлых идей Стэплдона, достигающих апогея в космическом разуме, и после выхода повести я сказал следующее:

…в конце книги мы видим Стэплдона все еще анализирующим свой провал, снова проходящим тот замкнутый цикл, что привел его от Бога обратно к Богу в тщетной попытке обойти затруднение, и качающим головой от досады. Правда в том… что он достиг пределов своего воображения и теперь вынужден отступить, чтобы уже более детально разметить свою всеобъемлющую концепцию… Необходимо ему напомнить, что существует бесчисленное множество хороших историй, переживших несовершенные философии.