Пламя невинности - [27]

Испытывая взаимное неудобство, они почти не разговаривали. Миранда была благодарна Брэгу за это. Сегодня она чувствовала себя оцепенелой и измученной, словно долгое время занималась тяжелой работой. Ее мозг отказывался вспоминать о похищении и Шавезе.

Девушка помнила, что ее грубо трогали и делали больно, но не могла сказать в точности, что произошло, да и не пыталась. В самых дальних тайниках ее души все еще жило тупое ощущение ужаса. Она знала, что ее страдания были посланы Господом в наказание, но не испытывала настоящего чувства вины. Она все еще оплакивала тетю Элизабет, хотя и не так сильно, как следовало бы. Она ведь даже не знала тетю до того, как вернулась в Англию из монастыря. Но дело было не в этом. Миранда могла думать только о двух вещах. О человеке, который сидел позади нее, и о своем женихе.

Ехать было очень неудобно. От близости горячего тела Брэга ее собственное тело лихорадочно трепетало. Такое ощущение Миранда уже испытывала раньше и подумала, не заболевает ли она от всего, что с ней случилось. Ее приводила в ужас эта поездка вдвоем на одной лошади и еще, конечно, отсутствие спутницы. Не то чтобы Миранда не доверяла Брэгу. Его единственный, короткий и случайный поцелуй практически забылся — это была мелочь по сравнению с теми муками и унижением, которые ей пришлось пережить у Шавеза. Брэг рисковал жизнью, чтобы спасти ее, и она полностью доверяла ему.

Но факт оставался фактом — Шавез погубил ее, а теперь она совершенно неприличным образом едет вдвоем с чужим мужчиной. Она знала, что погибла, что Джон Баррингтон никогда не сделает ее своей женой. Как только они прибудут на ранчо, ее наверняка отправят обратно к отцу, а тот отошлет ее в монастырь. Эта мысль должна была бы принести огромное облегчение — ведь Миранда сама хотела вернуться. Но почему-то ее не оставляло беспокойство.

Они остановились на ночь в горах, под сенью роскошных дубов, вблизи прыгающего по камням ручья. Когда Брэг опустил девушку, все еще цеплявшуюся за одеяло, на землю, до заката оставалось несколько часов. Ее ноги непереносимо зудели, колени и внутренняя часть бедер были истерты до крови. Она чувствовала себя совершенно измученной.

— Разожгите костер, Миранда. — Брэг расседлал и стреножил лошадь. — Я собираюсь поймать на ужин хорошего жирного фазана. — Он улыбнулся. — Что вы на это скажете?

Его золотистые глаза смотрели по-доброму. Миранда обнаружила, что непроизвольно улыбается в ответ.

— Прекрасно! — сказала она, потом спохватилась:

— Подождите! Я не знаю, как…

Капитан недоумевающе посмотрел на нее и рассмеялся:

— Хорошо. Я покажу вам, как это делается, когда вернусь. Не позднее чем через пятнадцать, от силы тридцать минут. О, не беспокойтесь! Здесь миль на двадцать нет ни души.

Миранда снова улыбнулась, не подозревая, как это на него действует.

— Я не боюсь. Я знаю, вы не оставили бы меня здесь одну, если бы это было опасно.

Брэг быстро зашагал прочь. Выражение его лица было каким-то странным.

Как только он ушел, Миранда торопливо сбросила одеяло. Свежий воздух принес долгожданное облегчение ее ногам. Она потянулась и немного прогулялась взад-вперед под деревьями, чтобы размять затекшие мышцы, потом решила собрать топливо для костра, не забредая слишком далеко. По крайней мере это-то она могла сделать.

Затем Миранда стала спускаться к ручью. Внезапно пришло жгучее желание отскрести себя дочиста. Она вернулась к их поклаже и стала рыться в вещах Брэга в поисках мыла. Обнаружила длинный прямоугольный кусок тонко выделанной оленьей кожи размером с небольшое одеяло, порох, патроны для шестизарядного револьвера, маленькую баночку какого-то жира, вяленое мясо, странное ожерелье из бусинок и медных раковин и на нем нечто, подозрительно напоминавшее крест. Там были еще кофе, и табак, и маленькая бутылка виски, но мыла не оказалось. Проклятие! — подумала Миранда и сразу прикрыла рот ладонью, по-настоящему ужаснувшись, что могла даже мысленно употребить это слово. С пустыми руками она вернулась обратно к ручью, придя к мысли, что надо попросить Брэга следить за своей речью в ее присутствии.

Миранда вошла в воду прямо в рубашке, опасаясь, что Брэг скоро вернется и застанет ее за купанием. Холодные струи обжигали свежие волдыри. Потребность отскрести себя дочиста стала непреодолимой, и девушка села на камень, набрала пригоршню крупного песка и принялась яростно тереть ногу, от пальцев до бедер.

В ее воображении возникла страшная, тошнотворная картина — Шавез гладит ее обнаженное тело, и она стала тереть сильнее, стараясь прогнать это видение прочь. Песок царапал нежную кожу, но боль приносила облегчение, и она была ей рада. Сердце болезненно колотилось, и Миранда дышала с трудом. Принялась за другую ногу и отмывала ее так же сосредоточенно и энергично. Все еще чудился Шавез, виделось его нависшее над ней лицо. Она стала тереть еще яростнее. Скребла внутренние стороны ляжек, и без того растертые от езды верхом. Шавез лез в нее пальцами… Миранда сорвала с себя рубашку и принялась тереть живот, грудь — все, к чему он прикасался…

Глава 16

Увидев ее, Брэг перестал насвистывать. Верный своему слову, он нес пухлого фазана. Миранда стояла к нему спиной, и длинные, густые пряди волос совершенно закрывали ее, но было понятно, что она голая. Он разглядел, что она моется чересчур энергично, наверняка торопится, чтобы он не застал ее в неприличном виде. Брэг стоял не шевелясь, в то время как разум приказывал ему уйти. Он уже повернул было обратно, чтобы дать ей еще немного времени, но тут девушка повернулась боком и начала оттирать руку.