Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [47]
Уком распустил ячейку РКП(б) в Макаровской волости, потому что во время восстания никакого сопротивления дезертирам она не оказала. Да и в других волостях организации после восстания оказались на грани распада, во второй половине июля все дружно сообщали о том, что никакой работы не ведется. Некоторые коммунисты бежали из уезда[292].
Уже на 1 июля чекистами были арестованы четыре предполагаемых лидера восстания. Общее число задержанных неизвестно, равно как и судьба арестованных. Но поскольку в ходе восстания погибли коммунисты, нет сомнений в том, что были расстрелы. Это подтверждается и тем, что даже 25 сентября 1920 года, несмотря на все амнистии и отмену к тому времени смертной казни, губернский ревтрибунал подтвердил смертный приговор Николаю Королеву, одному из участников событий.
Но в целом следствие по делу шло ни шатко ни валко, Весьегонский уком большевиков даже жаловался в ГубЧК на то, что ее сотрудники, командированные в уезд, ничего не делают, хотя только секретной работой можно выявить зачинщиков восстания. Попавшие под следствие местные коммунисты тоже жаловались – но на грубость чекистов при ведении допросов. Только в мае 1920 года под угрозой стотысячного штрафа на Макаровскую волость удалось задержать одного из лидеров восстания Булавкина, которого прежде скрывали крестьяне[293].
Вот, собственно, и все, что известно об этом не самом мелком восстании.
«Война жидам нужна»
Восстание в Раменской волости Новоторжского уезда было небольшим, тем не менее источники сохранили немало любопытной информации, которая важна не только для восстановления событий на этой территории, но и для понимания феномена зеленого движения в центре России в целом.
Итак, 30 июня в Раменской волости отрядом по борьбе с дезертирством, направленным в уезд в рамках всеобщей кампании, было арестовано семь человек. С этого, как водится, началось восстание (здесь были отряды зеленых, которые скрывались в лесах и активных действий не предпринимали). За пару дней до этого на волостном съезде советов были выступления против войны и внутренней политики советской власти. Любопытно, что здесь источники зафиксировали характерное высказывание: «Война жидам нужна, а мы не жиды, и братской крови нам не надо». Также интересна местная мотивация против того, чтобы идти в армию: большевики пошлют не воевать, а отбирать хлеб у крестьян, и воевать за большевиков – идти на верную смерть, потому что белым помогают Англия и Франция.
Дезертиры, а также примкнувшие к ним крестьяне арестованных освободили, а председателя волисполкома Смирнова и местного милиционера Белова избили (перепуганные уездные работники сообщили в военный округ, что председателя убили – очевидно, чтобы ускорить посылку отряда на подавление движения). Ну, и заодно разгромили волостной совет, разграбили кассу, на радостях напились. Было проведено что-то вроде перевыборов совета[294].
Из Торжка выслали отряд в шестьдесят человек, который уже на следующий день восстановил порядок, при этом лидеры восстания, как водится, скрылись, а их родственники оказались в заложниках. После чего началась явка дезертиров – за неделю сдалось около ста человек, причем многие шли прямо в Торжок, опасаясь репрессий. Но отряд в волости не задержался, а потому уже через неделю после восстания дезертиров было не намного меньше, они особо не прятались и угрожали членам реввоенсовета.
Да и спокойнее тоже не стало – не только борьба с дезертирством, но и продовольственный вопрос по-прежнему не делали крестьян сторонниками советской власти. Уездная милиция расписалась в собственном бессилии и запросила помощи в ГубЧК. В волости 5 июля был создан военно-революционный совет, но на этот раз из членов волисполкома – надо полагать, у уездной власти было к нему определенное доверие. Уже в первом своем решении ВРК потребовал явки дезертиров в 24 часа и сдачи всего оружия, кроме дробовиков, угрожая расстрелами и судом[295].
В источниках крайне противоречивая информация о ходе подавления восстания. Военком Петухов утверждал, что главари арестованы и преданы суду трибунала, в то время как большинство документов говорит о том, что они скрылись. В то же время в главной газете губернии было написано, что главный зачинщик восстания убит. И здесь же – что восстание возглавили Родионов и Желыбин. Вторую фамилию можно встретить в приговоре по делу о восстании, а вот первой там нет. Да и в газете говорится только о скрывшемся Желыбине. Возможно, Родионов и есть расстрелянный на месте без суда и следствия зачинщик и что именно это военком называет судом ревтрибунала[296].
Следствие взяло в свои руки ГубЧК, в волость прибыл отряд для поимки скрывшихся участников восстания. В лесу чекисты обнаружили лагерь зеленых, произошла перестрелка, один из дезертиров погиб, трое были ранены, несколько десятков сдались, но большинство скрылись в болотах. У чекистов один боец получил ранение. В селе арестовали семь человек, но уже 6 июня все были выпущены под подписку о невыезде.
Уже в первые дни следствия восстание называли бесцельным и бессмысленным – в данном случае так оно и было. Суд ревтрибунала состоялся в конце марта 1920 года. Семь человек обвинили в агитации против гражданской войны и советской власти, еще сорок девять – в участии в восстании. Организаторами движения были признаны Яков Желыбин и Василий Лебедев, которых так и не разыскали и заочно приговорили к 5 годам тюрьмы. По амнистии были освобождены и оправданы тридцать два человека, остальных приговорили к лишению свободы на срок от 1 года до 10 лет, с возможностью замены на штрафы от 5 до 50 тысяч рублей, нескольких отправили на фронт
