Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [46]

Шрифт
Интервал
.

В отличие от многих других восстаний дезертиры здесь не пытались провести мобилизацию и в целом особой поддержки от крестьян не получили – вероятно, потому, что движение было инициировано извне и главную роль в нем играли горицкие зеленые. Известно, что повстанцы собирались провести 26-го числа в Славковской волости собрание для выборов нового исполкома. Оно состоялось уже после ликвидации движения, крестьяне решили восстановить прежний состав исполкома и впредь не допускать насилия над местной властью.

24 июня в Кашине стало известно о восстании, но 25 июня – день Анны Кашинской, город был переполнен паломниками. Поэтому отряд было решено выслать только вечером, а пока отправили разведчиков, которые принесли самые тревожные слухи – якобы повстанцы намерены двигаться на город. В местной большевистской организации было объявлено военное положение (позже его ввели и в уезде), направили отряд из пятидесяти пяти коммунистов и красноармейцев, к ним позже присоединились тверские милиционеры. Несмотря на то что отряд был не особенно велик (большие силы были отправлены в Ярославскую губернию ранее), никакого вооруженного сопротивления он не встретил – зеленые, узнав о наступлении, рассеялись по лесам, горицкие ушли к себе. Было задержано всего восемь человек, хотя все три волости прочесывали три дня[287].

Позже в уезде была организована массовая ловля дезертиров, в Тверь за несколько дней отправили около тысячи человек[288]. О восстании, разумеется, велось следствие, но найти это дело не удалось.

Любопытны сведения, которые оставил о ситуации в Кашине через несколько дней после восстания член комиссии Сосновского И. Бойков. Именно он в докладе в ЦК партии большевиков написал, что сообщение о восстании было «как серпом по яйцам». «Гор. Кашин переполнен толпами деревенского люда разных убеждений. Все митингуют, провоцируют, „агитируют“ – кому что в голову лезет». А говорили о следующем (любопытно сравнить с реальным положением дел): восстали десять волостей, в одной сожгли здание совета, зарубили председателя-большевика и в новый исполком внесли иконы; Калязин горит; в Корчевском уезде тысяча зеленых дали успешный бой нескольким тысячам красных; Тверь осаждена повстанцами; на станции в Калязинском уезде митинг в тысячу человек постановил разбить железнодорожный путь[289].

Как видим, в своих фантазиях народ отнюдь не желал благоденствия советской власти и шел куда дальше, чем реальные повстанцы.

На тверской «камчатке» тревожно

В дальнем, медвежьем углу Тверской губернии, в Весьегонском уезде, в конце июня – начале июля 1919 года тоже было неспокойно. К сожалению, не обнаружены следственные дела по этим восстаниям, и события приходится реконструировать по разнородным и малоинформативным документам. Возможно, что в ныне закрытых архивах или среди переданных на открытое хранение дел в будущем обнаружатся более значимые источники и можно будет говорить о еще одном крупном центре зеленого движения в регионе. А пока картина происходивших здесь событий представляется следующей.

24 июня в Макаровской волости около полусотни дезертиров захватили волостной исполком, забрали все оружие, а потом наведались к местному милиционеру и в большевистскую ячейку. Во время этих событий погиб коммунист Тепляков и был ранен его товарищ по партии Бутырев. Основным и, насколько позволяют судить источники, единственным лозунгом восставших был антивоенный – не хотим воевать, пусть коммунисты сами воюют. Уезд отреагировал на эти события высылкой отряда комиссии по борьбе с дезертирством в двадцать пять человек[290].

Но он ничего не смог сделать, и уже через два дня начальник уездной милиции сообщал об участии в восстании до трех тысяч человек и просил из Твери отряд с пулеметом. Даже если учесть, что в таких сообщениях обычно указывалось общее число дезертиров, а не активных участников событий, все равно понятно, что восстание приняло серьезный размах. В чекистских документах есть данные о двухстах участниках – это более реальная цифра. К этому времени восстание охватило Любегощинскую и Залужскую волости, а через день был захвачен Щербовский волисполком и военкомат. Повсеместно избивали коммунистов, если им удавалось бежать – били членов семей.

30 июня зеленые вступили в бой с отрядом из Устюжны и заставили его отступить. Тем временем восставшие пользовались проверенной тактикой распространения слухов: вся Тверская губерния охвачена восстаниями, Петроград взят, Совнарком бежал из Москвы и т. д. В Ивановской волости также был захвачен волисполком, похищено более сорока винтовок, револьверы, гранаты. 30 июня произошло мелкое выступление дезертиров в Хабоцкой волости.

Перепуганные местные власти объявили город и уезд на военном положении, отправили в Макарово сводный отряд коммунистов и красноармейцев из двадцати человек и запросили помощь везде, где могли. Для пущей убедительности была придумана версия о том, что весьегонские дезертиры хотят присоединиться к вышневолоцкому восстанию и якобы между ними есть связь. Прибыли отряды из Рыбинска и Череповца в полторы сотни бойцов, а также из Красного Холма и Бежецка. Всего удалось собрать до пятисот человек, и восстание было подавлено: дезертиры не приняли боя с превосходящими силами и рассыпались по лесам. Позже прибыл еще отряд с кавалерией из Твери, с помощью которого организовывались облавы. Началась и массовая добровольная явка

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Россия и Дон. История донского казачества 1549—1917

Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.

Император Алексей Ι Комнин и его стратегия

Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.

Продолжим наши игры+Кандибобер

Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.

Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.

Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма

Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.

Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.

Средневековая Москва. Столица православной цивилизации

Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.

Служилые элиты Московского государства. Формирование, статус, интеграция. XV–XVI вв.

Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)

Владимир Мономах. Между историей и легендой

В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.

Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.