Пламя над тундрой - [76]

Через несколько минут в салон прошел Громов, но в то же время ни на пароходе, ни на пристани не было заметно приготовлений к обыску, и это несколько успокаивало. Да и Иван не выказывал беспокойства и по-прежнему мок под дождем у трапа.

Мандриков и Новиков продолжали находиться на палубе, не спуская глаз с салона. Как им хотелось знать, о чем там идет разговор…

Войдя в салон, Громов увидел стоявшего посередине необыкновенно высокого худощавого человека в офицерском кителе, но без погон. Его лицо было бледным и нервным.

— Червлянский, — представился он, протягивая костлявую руку.

— Очень рад, — ответил Громов управляющему Камчатской областью, которому он должен был подчиняться, и с интересом рассматривал его. Генерал Розанов говорил мне, что вы более подробно осветите положение в Анадырском уезде…

— Вы едете, господин Громов, в очень спокойный край, — заговорил Червлянский. Он сел за стол, положив перед собой сплетенные пальцы рук: — Там за порядком следило местное самоуправление из порядочных людей — коммерсантов, офицеров. Конечно, и там есть смутьяны, всякий сброд. Ну, вы-то знаете, как с такими людьми поступать. Потверже, пожестче…

— Кто у вас начальник милиции, — вмешался в разговор молчавший до сих пор спутник Червлянского, дородный подполковник с холеным лицом.

— Капитан Струков, — назвал Громов.

— Струков? — повторял подполковник, приподняв подбритые брови, потом нахмурился и пожал плечами; — Нет, не имею чести знать. Но надеюсь, что он достоин.

— Да, да, — поспешил заверить Громов. — Капитан Струков рекомендован полковником Фондератом.

— О! Тогда я спокоен, — многозначительно улыбнулся подполковник и закивал головой: — У вас надежный помощник. Не сомневаюсь.

Связь по беспроволочному телеграфу работает безупречно, — продолжал Червлянский. — Держите нас в известности, не стесняйтесь, а главное, — Червлянский разомкнул руки и постучал указательным пальцем по столу, — срочно соберите все недоимки. Анадырский уезд много задолжал пушнины и денег. С ними надо потверже, пожестче. Туземцев нельзя баловать. Обратите внимание на угольные копи. К весне надо как можно больше заготовить угля. Возможно, в Ново-Мариинск приедет значительное количество судов, мы должны быть готовы обеспечить их топливом. С шахтерами не церемоньтесь. Потверже с ними, пусть работают и работают. Тут не Совдепия, а, слава тебе господи, — Россия.

Громов еще во Владивостоке понял, хотя ему этого никто прямо не сказал, что на Ново-Мариинск имеются какие-то особые виды. Слова Червлянского об угле подтверждали это. Громову хотелось узнать больше, и он спросил:

— Вы думаете, что Ново-Мариинск может стать объектом, так сказать, особого внимания? — Он незаметно наблюдал за Червлянским. — Я не совсем ясно это себе представляю и думаю, что…

— А как же? — Червлянский воспользовался небольшой паузой Громова. — Наш северо-восток может стать важным пунктом в борьбе с большевиками. — Червлянский постучал пальцем по столу: — Все зависит от положения на фронтах. Ново-Мариинск — ближайший порт к Америке. И этого нельзя недооценивать. Через него при необходимости мы сможем снабжать наши войска, создать там центр русского Дальнего Востока в союзе с американцами. Север должен навсегда остаться русским.

— Я понимаю, — наклонил голову Громов, чтобы не выдать себя. Он был несколько обижен тем, что ни Колдуэлл, ни Розанов, ни Фондерат об этом с ним не говорили, а упирали лишь на то, чтобы он помогал американским коммерсантам и не допускал там, появления большевизма. «В конечном итоге это одно и то же», — успокоил он себя и продолжал слушать управляющего. Червлянский говорил долго, поучал, а потом расстегнул портфель, достал из него бумагу и протянул ее Громову:

— Здесь вы найдете сумму, долга Анадырского уезда правительству его превосходительства адмирала Колчака. Нужно срочно погасить задолженность. Там же указана минимальная цифра угля, который надо добыть на копях. — Червлянский поднялся: — Будьте решительны и действуйте потверже, пожестче!

Отказавшись от предложенного обеда, он, сопровождаемый подполковником и Громовым, вышел из салона и быстро направился к трапу. На палубе были Струков, Толстихин и Суздалев, которые не решились войти в салон без приглашения. Червлянский торопливо пожал всем руки:

— Будьте там потверже, пожестче. — Он не уставал повторять эти слова. — Только так. Весной увидимся. Я приеду к вам с первым пароходом!

Он распрощался и спустился к поджидавшему его экипажу. Экипаж тронулся, Громов пригласил своих спутников в салон и вкратце передал содержание разговора с Червлянским. Он не считал нужным скрывать что-либо из услышанного, зачитал переданную, ему бумагу. Сумма долга, которую нужно было собрать в течение зимы, поразила всех. Толстихин покачал головой:

— Трудновато будет.

— Смотря как взяться, — усмехнулся Струков и обменялся взглядом с Суздалевым. Тот кивнул:

— Анадырский уезд богатый. Я думаю, что мы наведем там порядок и восстановим законность.

— Благодарю вас, господа, — искренне сказал Громов. — Приглашаю вас на праздничный обед. Сегодня мой день рождения.