Пламя над тундрой - [131]

— Вот именно, — подтвердил Перепечко. Его сейчас было трудно узнать. Увлекшись своей новой обязанностью, он даже перестал пить и обнаружил склонность к расследованию сложных ситуаций, подобных создавшейся в уезде. — Я не уверен, что Безруков или Хваан главные большевики. Они не могут тут быть одни. У них есть сообщники, и Рыбин нас на них наведет. Мы тогда одним ударом со всеми и покончим. Когда зуб прогнил, господа, его надо удалить с корнем, а не пытаться чуть-чуть подлечить… — Перепечко сделал паузу и уже другим, многозначительным тоном, улыбаясь, сказал. — К тому же, господа, арестовывать сейчас этого Безрукова будет как-то неловко.

2

После отъезда Струкова и Трифона Бирича в тундру Нина Георгиевна и Елена Дмитриевна сблизились еще больше. Елена ничего не скрывала от своей подруги. Она любила Мандрикова и мечтала быть с ним.

— Но это невозможно, по крайней мере здесь, — говорила ей Нина Георгиевна и поняла, что ей неприятно все это. Она, не сразу могла разобраться в своем настроении. Любовь Елены к Мандрикову и обижала ее, и оскорбляла, и вызывала грусть. Ей иногда казалось, что Елена отбирает у нее что-то очень дорогое.

— Почему? Почему я должна на кого-то оглядываться? Мне все тут чужие. Почему они должны распоряжаться мной? Почему у женщин такая проклятая судьба? — восклицала Елена и металась по комнате.

Нина Георгиевна была согласна с подругой, но выхода пока не видела.

В таких разговорах они и проводили дни. Елена старалась как можно чаще встречать Мандрикова то на улице, то заходила к нему в склад. Но эти короткие встречи только доставляли Елене еще большие мучения, нельзя обо всем поговорить, побыть вместе с любимым человеком.

Не лучше чувствовал себя и Михаил Сергеевич. На неодобрительные замечания Берзина он перестал обращать внимание. В своем чувстве он не видел ничего плохого. К тому же предупреждение Елены убедило, что и она любит его.

Мандриков тянулся к Елене, но возможности к сближению с ней не видел. Он мечтал о том дне, когда в Ново-Мариинске все изменится, и тогда он скажет ей о своей любви, попросит стать его женой… «Да, но она же замужем? Ее муж Трифон Бирич — его враг. Как быть?» — думал Михаил Сергеевич. Елена первая сделала решительный шаг.

В пятницу, после завтрака, Елена, как обычно, вышла с Блэком на прогулку. Она неторопливо пошла по Ново-Мариинску, отвечая на поклоны знакомых. Елена дошла до лимана, постояла на берегу, затем, направилась к складу, в котором работал Мандриков.

Елена подошла к дверям склада и уже хотела открыть их, но тут же повернулась и быстро направилась к Нине Георгиевне.

Та не удивилась ее приходу. Они встречались каждый день, но Нина Георгиевна обратила внимание на то, что Елена чем-то возбуждена. Она все время ходила по комнате, не находила себе места.

— Что с тобой? — спросила Нина Георгиевна.

— Я… — Елена смело смотрела в глаза подруге. — Разреши мне пригласить Сергея Евстафьевича к тебе сегодня.

— Сюда? — вырвалось, у Нины Георгиевны, и ей почему-то стало холодно. Она зябко поежилась.

— Ну да. — Елена не замечала, что происходит с подругой. — Я к себе не могу. Да он и не пойдет, Ну, пойми меня, Нина, ты же любила! Ты знаешь, я не могу больше без него! — Елена Дмитриевна неожиданно заплакала, Нина Георгиевна обняла ее, и в этом жесте, в том, как она успокаивала подругу, было что-то материнское. Нина Георгиевна сказала:

— Хорошо, Лена. Я согласна. Приглашай его…

— Правда? — Елена подняла заплаканное лицо. — Какая ты добрая, хорошая. Знаешь, Нина, иногда мне кажется, что ты что-то таишь от меня. В жизни тебе приходилось трудно? Очень тяжело?

— Да, — ответила Нина Георгиевна, и ее синие глаза стали грустными. Лицо разом постарело. Она тихо попросила: — Не надо об этом говорить.

— Конечно, — Елена догадалась, что затронула что-то очень больное, что Нина Георгиевна от всех старательно прятала. Она поспешно добавила: — Что было, то забыто, — и повеселела. — Значит, ждем гостя?

— Ждем. — Нина Георгиевна подумала о том, как странно иногда складывается судьба. Разве могла она или Безруков во Владивостоке предполагать, что они встретятся здесь, на Севере, и он снова будет гостем в ее доме. Нет, это не ее дом. Здесь она временно и, наверное, скоро уйдет. Куда? К кому?

— Ну вот, ты и задумалась, о чем? — окликнула ее Елена.

— Чем угощать будем, — слукавила Нина Георгиевна и поймала себя на том, что ей будет приятно видеть у себя Сергея Евстафьевича. Всегда при виде Мандрикова она испытывала приятное, светлое чувство.

Забежали на минутку Оттырган и Куркутский. По тому, как с ними разговаривал Мандриков, обменивался взглядами, Соколов сразу же определил, что это не простые покупатели, а люди, между которыми есть какая-то крепкая, но невидимая для него связь.

Михаил Сергеевич не замечал, что заведующий складом Соколов стал внимательно присматриваться ко всем, кто заходит в склад, прислушиваться к разговорам. Мандриков привык К тому, что заведующий был скрытным, занятым своими думами. Михаил Сергеевич был спокоен. Казалось, все шло хорошо. Вовремя вернулся с копей Рыбин. Проезжая мимо склада, он жестом показал, что все в порядке.