Пламя над Тереком - [25]

Булычев пробрался поближе к коптилке.

— У меня есть новости, ребята. «Комсомольскую правду» вы сегодня не получали, знаю, а у меня она в кармане. Много у вас комсомольцев?

— Много, много! Мы комсомольцы… — раздались голоса.

Булычев развернул газету, попросил чуть убавить огонь. Он чувствовал, что копоть оседает на его лице. Молоденький солдат заталкивал кончиком ножа пылавший фитиль и приговаривал:

— Она, эта копоть, микробов в носу убивает. Очень полезная штука…

Капитан-лейтенант читал открытое письмо сталинградцев— комсомольцев и молодых бойцов соединений генерала Лелюшенко к комсомольцам и всей армейской молодежи Юга…

…Минометчики ужинали, стараясь не стучать ложками, а представитель флота продолжал читать письмо. Голос молодых сынов России, обращенный к воинам армии Юга, звучал в этом блиндаже, как страстный призыв к победе.

— «Отечество в опасности. Над Югом нависла угроза. Бешеный враг, напрягая все свои силы, рвется на Юг, к грозненской нефти, Баку, к Астрахани… Враг стремится отрезать нас от Юга, разъединить нас с вами, он хочет залить кровью Кавказ, Кубань, Дон, Волгу.

Так слышишь, комсомолец, молодой боец Юга! Пора преградить путь захватчикам! Остановить врага, погнать его на запад! Верните Дон и Кубань, верните Северный Кавказ, деритесь насмерть!..»

Булычев отложил газету, закурил.

— Да вы покушайте, товарищ капитан.

— Успеется. Так вот. Был вместе с вами на «Крейсере» четвертого числа. Молодцы вы. Конечно, вашим маленьким «самоваром» далеко не достанешь. Но и это грозное оружие. Видел я, сколько пригвоздили вы к земле врагов, когда они подошли близко. Скоро вам дадут еще лучшее оружие, ротные минометы придется сдать на переплавку. Отходит их пора.

— Верно! В наступлении они не нужны!

— «Катюшу» бы нам…

— Родина предоставит все. Главное сейчас, друзья, не пропустить немцев к Грозному здесь, на вашем рубеже. Тогда немец пойдет искать другую лазейку и угодит в капкан. Возможно, что и вам придется быть частью этого стального капкана… Сегодня главная сила врага — это танки. Противостоять им может только слаженная и отлично подготовленная артиллерия. А минометчики? Их дело — истреблять пехоту, которая идет за танками… Открытое письмо молодых воинов генерала Лелюшенко подписали отличившиеся в боях герои. А разве таких нет среди нас? Есть. Да вот же командир орудия их батареи старшего лейтенанта Шульпина комсомолец Коротков. За час уничтожил прямой наводкой четыре бронетранспортера и до двадцати солдат противника. Вся батарея Шульпина в этом бою уничтожила четырнадцать вражеских танков.

Говорят, один в поле не воин? Еще какой бывает воин. Например, гвардии рядовой Назаров из батальона Цаллагова пропустил вражеский танк и бросил бутылку с горючей смесью в моторную часть. Машина загорелась. Фашисты стали выпрыгивать из танка. Назаров уничтожил вражеский экипаж из винтовки. А командира танка — фельдфебеля — взял в плен.

Другой пример: комсомолец-бронебойщик Пепелов из противотанкового ружья подбил три танка, дело довершили наши «сорокапятки» и минометчики уважаемого старшины Налетова.

Пулеметчик Коровушкин оказался один с «максимом» на высоте, остальные номера расчета были ранены…

— Знаем, товарищ капитан, это — на нашей высоте!

— Коровушкин стрелял по врагу, пока не кончились патроны, а потом взялся за гранаты. Напротив окопа Коровушкина после боя комбат Цаллагов насчитал двадцать шесть убитых солдат и офицеров.

— Знаем Коровушкина! Правильный пулеметчик!..

— Знаете ли вы, что вчера моряки шестьдесят второй бригады снова сошлись в бою с колонной немецких танков, прорвавшихся почти вплотную к Вознесенской? Две роты морской пехоты против пятидесяти фашистских танков. Это был поединок человека в тельняшке со сталью и огнем… Моряки карабкались на башни танков, стреляли в смотровые щели, бросали связки гранат под гусеницы, жгли горючей смесью… Никто не мог управлять этим боем: взрывы, лязг гусениц, рев моторов, беспорядочная стрельба и крики — все слилось в один страшный гул. Матросами руководила их мужественная воля, и сталь дрогнула перед этой силой. Когда подоспели артиллеристы, моряки залегли, чтобы уничтожить экипажи горящих машин и пехоту, прорвавшуюся с танками. Бой длился около двух часов. Гитлеровцы оставили на окраине Вознесенской тридцать четыре подбитых танка и сотни трупов.

Немало погибло ребят. Но враг не прошел!..

В конце беседы минометчики поклялись воевать так, как воюют сталинградцы, так же бить вражеские танки, как моряки у Вознесенской. Ведь это не шутка — уничтожить тридцать четыре машины из пятидесяти.

— Кто у вас комсорг? — спросил Булычев перед уходом.

— Его убило, товарищ капитан-лейтенант. Кушхабиев звали его, Алим. Кабардинец он. Наводчиком был, — ответил молодой паренек, который убавлял свет, когда начиналась беседа.

— А ты комсомолец?

— Так точно! Андрей Сепягин.

— У него именные часы от ЦК комсомола, — подтвердил Налетов. — За отличную стрельбу… Приезжал из политотдела офицер и вручил. Мы даже удивились, откуда в ЦК комсомола знают наших солдат…

— Хорошего солдата узнать не трудно! — улыбнулся Булычев. — Вот что, Сепягин. Я, как политработник флота, предлагаю тебе исполнять временно обязанности убитого Алима Кушхабиева. Справишься, комсомольцы изберут тебя своим вожаком… Ну как там, старшина? Проводник пришел?