Пламя и шелк - [30]

– Он не обязан радоваться встрече со мной. Мне будет достаточно, если он поможет мне в моем задании.

– Ты хочешь найти предателя, так ты говорил. – Девушка слегка вздрогнула. – Это правда? Предатель здесь, в Райнбахе?

– Я не знаю, действительно ли это так. Но есть кое-какая информация, указывающая на то, что он может быть в городе. – Лукас сделал шаг в сторону Мадлен. – Ты же никому об этом не будешь говорить? По крайней мере, пока я сам не раскрою свои истинные намерения.

– Ну конечно, я буду молчать. – Она невольно сделала полшага назад, увидев перед собой Лукаса на расстоянии вытянутой руки. – Я могу тебе чем-то помочь?

– В охоте за предателем? – Он рассмеялся. – Вряд ли. Лучше держись от этого подальше.

– Потому что я как женщина все равно в этом ничего не понимаю?

– Потому что это опасно. – Он снова нахмурился. – Я давал когда-либо повод думать, что меньше доверяю тебе только потому, что ты женщина?

– Нет. – Она чувствовала, как пылают ее щеки. – Прости, я, похоже, стала очень чувствительной в этом вопросе.

– Я это заметил.

– А теперь мне пора домой.

– А теперь ты спасаешься бегством. – Он склонил голову чуть набок. – Почему?

– Потому… – Она сердито тряхнула головой. – И совсем я не бегу. Вот придумал. У меня еще есть дела, да и за Маттисом нужно присмотреть.

– Он наверняка прекрасно себя чувствует в компании Бридлин и Йонаты. Мать писала мне, что он такой взрослый для своего возраста и что у него такие же ямочки, как у сестер. И мило, и не совсем, как для парня. – Прежде, чем она успела отклониться, он поднял руку и легко коснулся ее щеки. – Их видно только, когда вы смеетесь. Или улыбаетесь.

– Прекрати. – Она возмущенно отвела его руку в сторону, стараясь игнорировать свой учащенный пульс. – Мы больше на дети.

– Я знаю.

От его голоса у нее забегали мурашки по коже.

– Тебе не пора уже к дяде Аверданку?

– Ты хочешь от меня избавиться.

– Да.

– Жаль, я надеялся обсудить с тобой пару деловых предложений, раз уж зашел сюда.

Озадаченная, Мадлен насторожилась.

– Что за деловые предложения?

На лице Лукаса засияла улыбка, так хорошо знакомая Мадлен из старых времен.

– А что я получу, если скажу тебе об этом?

Сердитая, прежде всего на саму себя, она скрестила руки.

– Пинок под зад, если будешь продолжать смеяться надо мной.

– И тебе неинтересно?

Она вздернула подбородок.

– Ни капельки.

– Жаль. Тогда я пошел к моему дяде, а свои деловые идеи обсужу как-нибудь с твоим отцом.

Совсем уже разъяренная, Мадлен подбоченилась.

– Не смей воровать время у моего отца, приставая к нему с какими-то глупостями!

– Так ты же не хочешь уделить мне свое. – Лукас с вызовом уставился на Мадлен. – Мое почтение твоим родителям, сестрам и брату. До встречи.

С этими словами он собрался уходить.

Мадлен от злости была готова разразиться руганью, но вовремя поняла, что это выглядело бы непристойно. В несколько шагов она догнала капитана и схватила его за рукав.

– Ты чудовище, Лукас, ты знаешь это? А ну-ка, остановись и рассказывай, что там у тебя за планы.

Кученхайм переводил взгляд с разгневанного лица девушки на ладошку, затем осторожно отвел ее ладонь от своей руки. Его глаза блеснули.

– Думай, Мадлен, к кому ты так близко приближаешься. А то у вашего старого доброго Вильгельми такой вид, как будто он мне сейчас шею скрутит.

– Вильгельми? – Огорошенная Мадлен развернулась в поисках приказчика, который помогал разгружать ткани и при этом корчил в их сторону сердитые рожи. Она мгновенно сцепила ладони в замок. – Я не делала ничего плохого.

– Так я и не говорил этого. – Его голос стал чуть тише. – Я только не хочу, чтобы ты своим поведением не навлекла на себя чей-либо гнев.

Девушка застыла.

– Вот как? А когда-то тебя это мало волновало.

– Это так. – Он посерьезнел. – Я наделал много ошибок. О некоторых буду сожалеть всегда, а некоторые вообще лучше никогда не повторять. Если бы тогда у меня было достаточно ума, я бы изначально такого не натворил.

Не веря своим ушам, она подняла голову.

– Ты тогда… нет, мы тогда совершили ошибку и, если бы мы этого не сделали, тебе не пришлось бы рисковать свободой. Или даже жизнью.

– Моей свободой… Жизнь я сохранил, так или иначе. – Он запнулся на миг, затем продолжил. – Есть вещи, Мадлен, на которые нельзя ответить задним числом.

Она опустила голову в растерянности.

– Нельзя, наверное, нельзя. И, вероятно, нет и смысла отвечать, ведь что сделано, то сделано… и забыто. – Оттого, что при этих словах ее сердце застучало еще быстрее, она чувствовала себя не очень хорошо.

– Это действительно забыто? – Его голос стал еще тише и таким проникновенным, что она не решалась поднять голову.

– Так должно быть, Лукас. Пять лет прошло, и было бы абсолютно бессмысленно, даже смешно снова об этом вспоминать.

– Значит, ты не держишь на меня зла?

Полностью сбитая с толку этим вопросом, она резко подняла голову.

– Нет. Почему это я должна? Это как раз я вела себя как полная идиотка. Я должна была быть умнее.

– Ты только сделала то, о чем я тебя попросил.

– Может быть, но это же не значит, что я тебя не знала или не понимала, насколько сумасшедшим и рискованным это могло быть. Я просто должна была тогда сказать тебе нет.