Пламя дьявола - [23]

— И все-таки, — возразила она тихо, — вы не можете убить его.

Он долго и пристально смотрел на нее, потом жестом приказал ползающему в его ногах Карлосу подняться.

— Тебе повезло. Сеньорита дарит тебе жизнь. Я не был бы столь щедрым. А теперь — в путь. Но сначала — ремень из твоих брюк, пожалуйста. — Так как Карлос заколебался, он продолжил безжалостно: — Скромность не та черта, которая тебе присуща, так мне кажется, маленький человечек. Совсем недавно тебе не терпелось снять брюки перед сеньоритой. — Он щелкнул пальцами. — Твой ремень, и не заставляй меня больше ждать.

Карлос подчинился, бормоча вполголоса проклятья, а Витас продолжал спокойно:

— Как ты, без сомнения, знаешь, в нескольких милях по течению есть маленький поселок. Прогулка быстрым шагом при свежем ночном воздухе охладит твой пыл. И не позволяй мне увидеть твою отвратительную рожу около Асунсьона.

Он сделал повелительный жест ружьем, и Карлос, спотыкаясь и придерживая обеими руками сползающие брюки, побежал. Еще некоторое время до них доносились звуки его спотыкающихся шагов и проклятия, но постепенно они замерли где-то вдали, и ночь вокруг них снова затихла.

Напряженное тело Рэчел вдруг расслабилось, и она поняла, что сейчас ее стошнит. Со стоном она выбежала из освещенного костром круга, и в тени ее начало отчаянно рвать. Когда спазмы кончились, она продолжала лежать без движения — лишь дрожь сотрясала ее тело с ног до головы. Как сквозь туман почувствовала она, что Витас де Мендоса стоит на коленях с нею рядом.

— Оставьте меня, пожалуйста, — еле выговорила она. То, что ее стошнило, само по себе было достаточно плохо, не говоря уже о том, что этот человек стал свидетелем ее слабости.

— Не будь дурочкой, — сказал Витас чуть устало. — Выпей немного.

Он протянул ей узкую серебряную фляжку. “Еще один подарок от anamorador”, — подумала Рэчел, открывая крышку и поднося флягу ко рту. Что-то похожее на жидкое пламя потекло по ее горлу, и она отдернула фляжку, задохнувшись. Но дрожь почти сразу же прекратилась.

Она села, потянулась за одеялом и сказала тихим и напряженным голосом:

— Большое вам спасибо.

Его голос прозвучал насмешливо:

— Какого усилия это, должно быть, вам стоило! Сядьте к огню и согрейтесь. Карлос хотя бы позаботился о самом необходимом, прежде чем пытаться вас изнасиловать.

Рэчел сидела и смотрела, как он подкинул дров в костер и снова наполнил кофейник. Она слабо запротестовала, когда он начал накладывать сахар ложку за ложкой в темную парящую жидкость, прежде чем передать ей кружку, но он не обратил на это внимания.

— Ты перенесла сильный шок. — Это было все, что он сказал ей отрывисто и подал кружку.

“Это совершенно верно”, — подумала она, отхлебывая послушно глоток за глотком. И все же самый сильный шок у нее вызвало его неожиданное появление.

— Как вы узнали, где нас искать? — наконец спросила она. Витас был занят — расседлывал лошадь. Он успел уже расстелить для себя одеяло по другую сторону костра.

— Это было нетрудно. — Он вытянулся на одеяле, надвинул шляпу на глаза и потянулся за своей парящей кружкой кофе. — Я весь день ехал за вами.

— Вы ехали за нами? — Голос ее изумленно поднялся. — Но зачем?

— Из всех людей именно вы не должны бы задавать этот вопрос, — сказал он лениво. — Карлос мне хорошо известен, а многие видели его вчера в Асунсьоне с вами вместе.

— Понимаю, — сказала она, но это было неправдой. Она ничего не понимала. Рэчел облизала губы. — Он… он казался таким безобидным маленьким человечком. — Она снова вздрогнула, вспомнив мокрые губы и жирные жесткие руки.

— Коралловая змея тоже кажется безобидной, когда лежит на склоне и греется на солнышке, но ты скоро поймешь, как ошиблась, если приблизишься к ней. И эта ошибка может оказаться смертельной. Как она чуть было не оказалась для тебя. Как ты могла быть такой безрассудной?! Кто угодно сказал бы тебе правду о Карлосе, если бы ты спросила, и все же ты бросилась в лес с человеком, о котором практически ничего не знала. Ты всегда ведешь себя так по-дурацки с мужчинами?

— Это была естественная ошибка, — заявила она холодно. — Мне нужен был проводник, и он подошел ко мне. Я поняла так, что ваш друг Рамирес направил его ко мне.

Рот его насмешливо скривился.

— Хуан имеет свои недостатки, но поставлять беззащитных овечек прямо в зубы тигру — не один из них, — протянул он. — Совсем наоборот, он думал, что вы благополучно находитесь… под моей защитой.

Эта небольшая пауза перед последними его словами не ускользнула от ее внимания.

“Вместо “под защитой” следует понимать “в постели””, — сердито подумала она. В ней снова всколыхнулся прежний антагонизм. Может быть, она и вынуждена быть ему благодарной, но и только. Это вовсе не означает, что он ей должен нравиться, он или его macho, мужской шовинистический апломб по отношению к женщинам.

— Что ж, ошибиться всегда можно, — пожала она плечами с добродушной иронией.

Он зажигал одну из своих тонких сигар, и взгляд, который он бросил на нее, был в равной мере ироничным и непринужденным. Этот взгляд напомнил ей о долгом мгновении в его объятиях, когда ее тело хотело не только поцелуев.