Пламенное сердце - [20]

Я справилась за девять минут, и он помог мне подняться. Я была грязной и мокрой, но, уверена, он считал меня восхитительной. Мы вернулись в дом и обнаружили Инес и мисс Тервиллигер, с удобством расположившихся в выполненной в сиреневых тонах гостиной с кондиционером. Поколебавшись, вместо дивана я устроилась прямо на полу напротив Инес.

– Довольно долго, – сказала она. Она посмотрела на меня и кивнула. – Вперед. Задавай свои вопросы.

Я решила не упускать этот шанс.

– Я слышала, что вы были атакованы стригоями, мэм, они пытались пить вашу кровь, но не смогли. Как? Что произошло?

– Не было никакой «попытки», – сказала Инес. Она притронулась к своему горлу. – Это чудовище укусило меня прямо сюда. Но ты права. Прошло немного времени, прежде чем он почувствовал вкус. Когда он понял, что не может выпить меня, он впал в бешенство и попытался перегрызть мне шею. Но я направила на него огненный шар.

Ее глаза сверкали, она как будто наблюдала разыгравшуюся перед собой битву.

– Странная вещь, вампиры кусают. В некотором роде это удивительно приятно. Приятно, но смертельно.

– Да, я знаю, – сказала я, чем снова удивила ее. – Стригой пытался выпить и меня, однако ему это не удалось.

Инес кивнула:

– Это наша магия. Она оставляет следы в крови, когда используешь ее. Жаклин тебя этому не научила?

– Ээ, да... – начала я. – Но какое отношение это имеет к стригоям?

– Магия – это жизнь. У стригоев ее нет, поэтому, когда они поражены ею, как колом, зачарованным мороями, она идет против их сущности. Кол в сердце убивает их. Кровь ведьмы просто неприятна.

– Но я не... – Я остановилась, понимая, что, даже если бы я не наложила заклинания перед атакой стригоев, я бы начала приготовления по указанию мисс Тервиллигер. Требовалась магия низкого уровня, бессознательная – очевидно ее оказалось достаточно, чтобы оставить свою метку, которая и спасла мне жизнь. Понимая это, я продолжила:

– Но если магическая кровь может причинить им вред, как они могут пить кровь из мороев? Кажется, что морои должны быть еще сильнее, так как их магия уже с ними, в отличие от нас.

Казалось, Инес испытывала удовольствие от моих вопросов.

– Как раз потому, что магия у них внутри. Она в их крови, и это не приводит стригоев в такой шок. Наша магия... – она подыскивала слова, – она словно обволакивает нашу кровь, потому что мы впитываем ее в себя из окружающего мира. То же самое касается и зачарованного кола. Магия вселена в него, превращая его в осязаемое оружие против не–мертвых.

Я могла лишь продолжать:

– Есть много нюансов в использовании внешней и внутренней магии.

– По меньшей мере. – Инес почти одарила меня искренней улыбкой. – И это становится более сложно, когда ты сравниваешь моройскую и человеческую магии. Иногда они ведут себя одинаково, иногда совершенно по–разному. И, конечно, совсем другой вопрос: кто из них противоречит друг другу.

– Противоречит друг другу?

Что-то в этих словах укололо меня изнутри.

Инес сжала кулаки и хлопнула ими:

– Внешняя, внутренняя. Две стороны волшебной монеты. Иногда они сталкиваются. Твоя татуировка. Алхимики получают кровь вампира, чтобы принуждать вас, правильно?

Я медленно кивнула:

– Да. Не дают нам обсуждать сверхъестественные вещи с посторонними.

И мешают делать другие вещи.

– Но не для тебя. Я гарантирую, что твое тату перестало работать, когда ты стала пользоваться магией.

Мир вдруг остановился, поскольку ее слова поразили меня.

– Нет... это не возможно. Я предполагаю, я не отрицаю, но клянусь, не было никакого изменения во мне. Не тогда.

Все начало прогрессировать позже.

Взгляд Инес пригвоздил меня к полу:

– Ты когда-нибудь пыталась сделать что-то? Пыталась рассказать о вампирах обычным людям?

– Нет...

– Тогда откуда тебе знать?

– Я и не знаю, но мне удалось выяснить, что магия татуировки сильна до тех пор, пока...

– Пока что? – спросила она. Даже мисс Тервиллигер смотрела сейчас на меня.

В прошлом месяце я встретила бывшего алхимика по имени Маркус Финч, который взбунтовался против них и сбежал. Как и я, он считал, что алхимики чрезмерно жестки по отношению к вампирам, более того, он сказал, что некоторые группы алхимиков сотрудничают с охотниками на вампиров. Маркус требовал найти способ, разрушающий магию в наших татуировках, чтобы мы освободились от силы принуждения, которая навязывала алхимикам верность и не позволяла рассказать о тайне, которую мы храним. Я перенесла первую часть двухступенчатого процесса искоренения тату: введение инъекции новых чернил, содержащих «сломанный» элемент вампирской магии элементов.

Это якобы освободило меня от начального принуждения. Второй шаг – перекрытие золотой лилии чернилами цвета индиго, которые Маркус должен был приобрести в Мексике. Он сказал, что без этого алхимики могли бы просто восстановить принуждение. Я отклонила предложение Маркуса поехать в Мексику, однако я рискую без уплотнения индиго. Я не мог заставить себя покинуть Адриана, Джилл и других, зная, что не смогу вернуться в свою жизнь в Палм-Спрингс после открытого восстания.

Я подбирала следующие слова очень тщательно, касаясь своей щеки:

– Этой татуировке придают принуждение с элементами, созданными волшебством вампира. Если эти два волшебства находятся в конфликте, что случится, когда элементы, полученные из человеческого волшебства, также поместят в эту татуировку? Какое волшебство будет доминировать?