Пламенная роза Тюдоров - [170]

– Кэт, я не позволю ему, обещаю тебе! – воскликнула я, хватая ее за рукав. – У меня как будто пелена с глаз спала. Не бойся, Кэт, я не допущу, чтобы у тебя прибавилось морщин из-за меня или Роберта. – Я улыбнулась сквозь слезы, коснувшись ее лба. – Сегодня я будто очнулась от тяжелого сна, в один миг превратилась из ребенка во взрослую женщину. Я пришла в себя, Кэт, я поняла, что он за человек, и ему не надеть на свою голову корону. Так не может больше продолжаться. Он зашел слишком далеко, пора подрезать ему крылья. И я не стану больше прощать ему надменность и самонадеянность в благодарность за приятно проведенное время. – Я поднялась и поправила длинные рукава халата без помощи Кэт. – Теперь все наладится, Кэт, не сомневайся. Твоя королева прислушалась наконец к голосу разума и совладала с собственным сердцем. А теперь иди, – попросила я, целуя ее в щеку, – и позови сюда Сесила. Затем возвращайся, я хочу, чтобы сегодня ты осталась на ночь у меня. Я так скучала по тебе все это время!

Я беспокойно ходила по комнате, запустив пальцы в разметавшиеся по плечам кудри – похоже, это вошло у меня в привычку, я всегда перебирала свои локоны в минуты волнения. Мне хотелось взять себя в руки к приходу Сесила, обуздать свои чувства к Роберту. Мои мечты о нас – это не его мечты, нам с ним никогда не примириться, теперь я понимала это, равно как и то, что Роберт никогда не оставит попытки захватить власть, как пытался выхватить сегодня у меня из рук поводья. Мне нужен был любовник, а не супруг, но Роберта интересовала лишь моя корона.

– Мне нужно поговорить с вами о лорде Роберте! – выпалила я, как только Сесил появился на пороге. – Он стал слишком уж самонадеянным, ведет себя высокомерно, очевидно, решил, что может повелевать всеми…

– Вы не сообщили мне ничего нового, мадам, – кивнув, произнес Сесил. – По ночам, сразу после того, как ваше величество отправляется спать, он устраивает в своих покоях попойки с азартными играми и шлюхами, которые продолжаются порою до самого рассвета.

Затем мой преданный советник стал рассказывать, как Роберт облачается в расшитый золотом пурпурный бархат, как король, и собирает вокруг себя своих приспешников, известных умением ловко обращаться с дубинами, кинжалами и мечами. Роберт устраивал развлечения для тех, кто с гордостью носил на рукавах синих бархатных ливрей его герб – медведя, держащего в лапах сучковатый посох. Его слуги были такими же амбициозными, как и он сам, им тоже хотелось ухватить за хвост восходящую звезду, каковой они считали своего господина. Им хотелось оставить себе хоть какие-то крохи звездной пыли, как и гулящим девицам, сидевшим у них на коленях и позволявшим целовать себя лишь потому, что они надеялись извлечь из этого какую-то выгоду.

Роберт возвышался над всеми в золотом лавровом венке, какой носил когда-то сам могущественный Цезарь, и дерзко поднимал в воздух кубок, наполненный красным, как кровь, вином, заявляя, что я всецело в его власти, совсем потеряла голову от любви и сделаю все, что он скажет, даже подарю титул графа. «Уже грамоту готовит, – хвалился он и добавлял с загадочным видом: – Если Господь даст мне прожить еще год, то я вознесусь много выше, чем сейчас!» Все, разумеется, понимали, что он намекает на то, что станет королем, и тут же принимались обхаживать будущего своего властелина и присоединялись к свите алчных и похотливых подхалимов Роберта. Очевидно, он не понимал одного: эти люди первыми отвернутся от него, когда он, подобно греческому Икару, взлетит слишком высоко и опалит крылья.

– Да как он смеет! Как смеет этот самонадеянный негодяй считать, что я в его власти! – взвизгнула я. – Поверить не могу, что он настолько дерзок и глуп!

– Мадам, это еще не все, – перебил меня Сесил. – Боюсь, лорд Роберт состоит в сговоре с испанским правителем. Он убедил Филиппа отозвать своего представителя сразу после того, как Роберт станет свободным человеком и сможет жениться на вас и править Англией так, как ему велит принц Филипп. – С этими словами он вынул из-за полы камзола копию перехваченного его искусными шпионами письма, которое Роберт написал Филиппу.

«Я – самый верный человек вашего величества в Англии», – писал Роберт и обещал, что если Филиппу и его послу удастся в конце концов убедить меня в том, что браком с Робертом не причиню вреда ни себе самой, ни Короне Англии, то он станет «преданнейшим вассалом вашего величества».

– Предатель! – крикнула я. – Никогда! Пока я не испущу последний свой вздох, не бывать Англии испанским вассалом! Моя Англия никогда не станет разменной монетой в кошельке Филиппа, полученной от Роберта Дадли, который мечтает любым путем заполучить эту проклятую корону. Пока я жива, клянусь, Англия останется суверенной державой и я буду ее королевой по праву! С нами станут считаться, ради этого я и жизни не пожалею! Я остановлю его на скаку, Сесил, как он умеет останавливать лошадей! Я покажу ему, кто правит этой державой, напомню, в чьих руках бразды правления, которые он столь настойчиво пытается захватить! Здесь будет одна только госпожа и не будет господина! Не потерплю рядом с собой ни Роберта Дадли, ни Филиппа Испанского! Проклятие на их пустые головы!