Плач земли - [56]
Удивительно, но смутные домыслы оказались верны. Тео увидел маячущую впереди голубую фигурку с оранжевым низом близ разъезда. Фигурка тащилась медленно, опасливо, будто боясь, что её унесёт ветер. Серые спины сторонились её, обходя за несколько метров, словно она оградила себя непроницаемой стеной. Кто знает, может, так оно и было?
И по закону подлости глупые ноги тащили её к воздушно-наземной трассе с оживлённым движением. Мимо подземного перехода. Мимо покрытого прозрачным капюшоном входа на навесной торговый мост, что обвивал свободным концом, как лианой, башню гостинично-ресторанного комплекса. Мимо зазывающего холла дома-посадки, в тёмных глубинах которого стукались друг о друга разводные двери. Безумная неслась на пики, игнорируя обходные пути.
Ну, что ж. Раз её лохматая голова полна суицидальных задумок, значит, стоит свыкнуться с мыслью, что эта женская особь диссоциировала. Глубоко и безнадёжно. Тео с пренебрежением фыркнул: как раньше он не заметил?! И почему настойчиво игнорировал все проявления неадекватности со стороны той, что называет себя странным двойным именем Анацеа Бессамори?
Стоит, пожалуй, отвезти новую знакомую в лечебницу, чтобы ей помогли вернуться к нормальной жизни. Но это — потом.
А сейчас Анацеа приближалась к опасной разделительной линии, что кричала желтизной на безликом холсте города. К черте, за которой полыхала дождливым блеском полоса асфальта, промятая шинами наземок. Там миникап мог пронестись так низко над землёй, что голова несчастного, ненароком попавшего на опасную территорию, разлетелась бы под бампером. И водитель не понёс бы наказания. Ибо в опасную зону намеренно проникали лишь самоубийцы, да диссоциировавшие. Ступая за черту, каждый совершеннолетний горожанин неофициально соглашался, что он и только он виновен в собственной гибели.
Тео напрягся и рванул сквозь толпу. Чужие тела смыкались друг с другом, как деревья в чаще лесопарковой зоны, заслоняя обзор. Но глаза ни на миг не выпускали пёструю фигуру, поделённую пополам отстрочкой осенней куртки. Она словно прорывалась сквозь чужие спины: маяком на скале, манящей финишной чертой. Столь же яркая, как линия раздела двух зон.
Нет, Тео не чувствовал ужаса или решимости, когда ноги сами собой несли его сквозь толпу. Он вообще ничего не ощущал. Разве что, мысли, неуклюже копошась и свиваясь в гадючьи клубки, не поспевали за телом.
Тео протиснулся между людьми, растолкав парочку пожилых особей. «Безобразие! Что за нахальство?!» — воткнулось пикой в спину. Остановился, было, и начал что-то рассусоливать, но вовремя спохватился. Точнее, надеялся, что вовремя, ибо такое понятие не было знакомо Тео по определению. В голове образовался разреженный вакуум — чёрная дыра, затягивающая обнажённые нервы, плоть и воспоминания. Чуть позже Тео поймёт, что память начисто стёрла эти мгновения, возведённые в бесконечную степень. Осколки воспоминаний рассыпятся на кванты, сохранив лишь один красочный фрагмент. Яркое до боли пятно — голубое сверху и оранжевое снизу — на оживлённой трассе, зажатое гудящей полосой наземок и миникапов.
— Анацеа! — выпалил Тео, бросаясь к линии раздела.
Серия разорванных кадров продолжает пласт воспоминаний. Осколки похожи на льдинки, беснующиеся в потоке талых вод. Вот Анацеа обернулась — спокойная, но растерянная. Похожая на маленькую девочку, потерявшую родителей в толпе горожан перед новогодней распродажей. Наземка пронеслась за её спиной на огромной скорости, едва не сбив. Тео с ужасом заметил, как невесомый оранжевый подол, покорившись потоку встречного воздуха, приподнялся и описал в воздухе дугу.
— Назад! — завопил он, размахивая руками. — Иди назад!
Губа Анацеа разомкнулись, словно пытаясь дать волю словам. Но звук мотора проглотил вскрик: старый автомобиль скользнул по трассе размытым вихрем, на этот раз ближе к линии раздела.
Тео никогда не вспомнит, когда и как он перешагнул линию. Он не ответит на вопрос, какая неведомая сила благословила его, заставив увернуться на пределе от мчащегося грузовика. В памяти расплывётся кровавым пятном лишь саднящая боль в тот момент, когда вихрь, порождённый фурой, метнул в глаза колючие пылинки. Но Тео так и не поймёт, кто всё это время оберегал несведущую Анацеа от неизбежного. Он полностью доверял устоявшейся теории панспермии и, несмотря на громкое имя, отвергал устаревшую концепцию теизма. Но в тот день удивительная и опасная игра мгновений и обстоятельств покачнула его представления об устройстве мира.
Чудом добежав до Анацеа по полосе препятствий, Тео сомкнул руки вокруг неё. Теперь они вдвоём жались меж двух непрерывных потоков несущихся друг за другом наземок. В объятиях самой смерти, которые с каждой секундой становились всё теснее.
— Дура! — прокричал Тео в сердцах. В голове звенело от возмущённых сигналов автомобилей: никто не хотел видеть их на своём пути.
— Я просто не хотела тебя обременять, — голос Анацеа, несмотря на бесперспективность ситуации, сражал твёрдостью.
— Вот поэтому и дура! — Тео едва перекрикивал гудки. — Тебя же по асфальту размажет!
Дребезжащий кузов грузовика пронёсся слева белой стеной и растаял в облаке выхлопа. Полоса, отделяющая Тео и Анацеа от безопасного тротуара, пока оставалась свободной. Надолго ли?
14 женщин… Они не помнят ничего о себе. Имена им заменяют безликие номера, а прошлое — три предмета в рюкзаке. Они ещё не знают, что втянуты в жестокую игру на выживание. Западню в 14 подъездов покинет лишь одна — победительница. Для остальных руины станут вечным пристанищем и братской могилой. Кто толкнул их на верную гибель? Что за приз на кону в смертельной битве? Может, их объединяет гораздо большее, чем кажется на первый взгляд? А вдруг тайна так страшна, что лучше пребывать в вечном забвении? У них есть 14 дней, чтобы вспомнить всё. При создании обложки вдохновлялся образом, предложенным автором.
Орейворская академия магии хранит множество тайн. За её стенами воскресает прошлое, сталкиваются связанные судьбы, призраки становятся явью. Кто знает, что случится с тобой, когда ты переступишь её порог? Ты можешь бесследно исчезнуть. Можешь оказаться не той, кем себя считаешь. А можешь... познать вкус любви! Той самой, которую не в силах победить даже смерть. И эта запретная любовь перевернёт всё с ног на голову.
Мир устроен не так, как написано в учебниках. Одна нелепая стычка может подарить тебе друга. Один шаг в сторону — привести в ненужное место. Одна ошибка — поставить под угрозу благополучие и сорвать маски. Нери, Миа и Кантана знают об этом лучше остальных… теперь. Убить или попасть под трибунал? Предать или потеряться? Обмануть или погибнуть? Третьего не дано!
Я – Сирилла Альтеррони, земская жрица. Ворчливые пациенты да муж-тиран – вот всё, что было в моей скучной жизни. Но однажды в неё ворвалась девочка Элси. Теперь она вторгается в моё тело когда захочет, где бы я ни находилась. Страшно, когда не можешь скрыться от своей беды. Пока я ищу зацепки, клубок загадок растёт, как снежный ком. Позорные тайны прошлого выплывают на поверхность, а единственный человек, которому я доверилась, хранит в своём шкафу столько скелетов, что туда лучше не заглядывать.
Самые страшные тайны раскрылись? Твоя жизнь и благополучие под угрозой? Тогда убегай! Даже если путь будет тернист, а самые близкие окажутся предателями, помни: выход есть всегда. Просто иногда нужно очень постараться, чтобы найти его. Спасти мир или спастись самому? Простить или проститься? Убить или умереть? Беги, пока не настал рассвет!
«Пройдоха Кугель» – приключенческая новелла об обманщике и воре Кугеле, весьма сомнительном герое своего упадочного, погибающего мира. Пойманный с поличным волшебником, усадьбу которого он грабил, Кугель вынужден добыть для хозяина усадьбы кое-какие редкости, чтобы искупить свою вину.
![И снова о спасении котиков [сетевая публикация]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Была семья: муж, жена, трое детей. А потом жену съели. Муж явился с повинной. Осудили, ибо чистосердечное признание имеется. Вот только даже самый тупой Светлый знает, что вампиры пьют, а не едят! И куда пропали дети?
Написано. Полный и окончательный вариант. Благодарю Никитина Михаила Александровича за внимательность, советы, и дельные замечания. Отдельная благодарность лично губернатору штата Орегон Kate Brown за то, что она ни словом ни делом не препятствовала мне в написании этой книги.
Гордыня, зависть, гнев, лень, алчность, чревоугодие, похоть – семь смертных грехов. Салигии – люди, способные пробуждать в других эти темные чувства и управлять ими по своему желанию. Кира – одна из них. С детства девушка была изгоем, потому что заставляла окружающих испытывать беспричинную ярость. Ведь она – воплощение гнева. Жизнь Киры радикально меняется, когда она поступает в элитную школу, где другие салигии учатся контролировать свои способности. В новой школе девушка влюбляется и находит себе друзей.
Последующие приключения сего доблестнага охотника Лю Фана из Лисьих Лапок, равно как «юный мастер лука Лю» известнага, милостию богов и предков по Царствам Белого Дракона путешествующега и приключения интересные переносящега со смирением и всей приличествующей кротостью.
Алисе и ее братьям-близнецам Константину и Кириллу предстоит спасти волшебный мир снов. Повелитель тьмы Дарфаниус решил погрузить мир во мрак. Победить зло в нелегкой схватке помогут волшебные существа, самый важный из которых Сониус. Именно с его помощью герои смогут выжить в Королевстве снов.