Плач земли - [35]

— Я не виноват, чтобы прощения вымаливать, — буркнул Нери, направляясь к двери.

У выхода из подсобки он подцепил мизинцем ржавое ведро. На разъеденном дне обозначился толстый слой извёстки, как неведомый материк на географической карте. По пути к колодцу Нери думал о том, реально ли найти здесь карту подробнее тех, что он видел у Кантаны в учебнике. Тогда появилась бы возможность сравнить этот мир с привычным и, возможно, понять, в чём же соль. И где запрятан механизм, что переключает реальность между двумя параллелями. Давно пора возвращаться, а для этого нужно знать, как. Приключение слишком затянулось. Тайны, которые нельзя раскрывать, лежат слишком близко.

Он остановился у колодца, снял верёвку с крюка и сомкнул петлю троса вокруг ручки ведра. Пустая ёмкость полетела вниз, к воде, гулко стуча ободом о дерево. Петли верёвки заплясали, втягиваясь в тёмный прогал. Когда ведро ушло под воду, колодец изрыгнул влажный шлепок.

Вытягивать наружу ведро, наполненное водой — нелёгкое дело. Крутя ручку, Нери машинально наблюдал, как дозорные у рыночных ворот ругаются с парой крылатых — таких же, как прислужник Бессамори, Азаэль. Нефилимы пытались пронести на рынок свой товар. Дозорные яростно объясняли им что-то, перегорождали путь, но бойкие торговцы не желали и слушать. Рассерженные визги неслись над землёй, утопая в монотонном гудении толпы.

Холодная ручка, наконец, обожгла ладонь. Отцепив ведро от троса, Нери поплёлся через рыночную площадь. Вода в ведре плескалась, переливалась через обод. В дорожной пыли появлялись мокрые кляксы.

Нери засеменил между рядами, то и дело наталкиваясь на покупателей. В голове было слишком много мыслей, чтобы контролировать каждый шаг.

— Сынок, — раздался голос сзади. Обернувшись, Нери заметил мужеподобную торговку похлёбкой. — Ты ледяной водой мыть собрался? Подхватишь ведь сип или лёгочную. Давай, погрею.

— Это вы мне? — не без удивления проговорил Нери.

— Ну а кому же? — женщина замахала руками. — Иди сюда, не стесняйся. Сколько уж раз упрекали Доната за то, что детей заставляет на себя трудиться, а он всё не образумится!

Нери скользнул за прилавок и опустился на лавку. Торговка настойчиво выхватила у него ведро и потащила к мангалу. Лист металла, водружённый на замысловатое устройство, раскалился почти докрасна. Когда донышко ведра коснулось его, в воздух взвилось грозное шипение.

— Заставляет? — переспросил Нери, растирая замёрзшие руки. — Я сам предложил ему отработать нужную сумму, потому что испортил вырезку.

— Сколько таких, как ты было, — торговка сняла перчатки с мозолистых ладоней. — Донат хорошо знает человеческую душу. Лучше, чем ты думаешь, сынок. Ты не ушёл бы от него, не согласившись на труд по собственной воле. Точнее, это тебе сейчас кажется, что по собственной…

— Хотите сказать, — продолжил Нери, — что мной можно манипулировать?

— Мани… ман… Что?

— Управлять.

— Каждым можно управлять, если хорошо знать, за какие верёвочки дёргать, — торговка развела руками. — Донат — знает. Этот увалень довольно умён, хоть и не показывает.

— Никогда не подумал бы, — отрезал Нери. Взгляд невольно переползал на рыночные ворота, где пара нефилимов по-прежнему билась с дозорными. Пока — на словах, и то хорошо.

Половник звякнул о стекло. Соблазнительно запахло варёным мясом и овощами. Аромат сои после теомообработки и рядом не стоял.

— На вот, поешь, — торговка протянула Нери миску с горячим супом. — А то совсем ослабнешь.

— Благодарю, — Нери принял дар, даже не подумав о том, что у него могут потребовать деньги, и кивнул в сторону ворот. — А вы не знаете, почему их не пускают на рынок?

— Так ты не слышал ещё? И объявление не видал?

— Нет…

— Торговля рыбой запрещена со вчерашнего дня, — пояснила торговка. — Это указ Совета. Говорят, что рыба распространяет недуг. Все рыбацкие прилавки разогнали ещё утром, а эти двое — припозднились.

— Недуг Пропасти, о котором поговаривают в последнее время? — Нери с удовольствием отхлебнул наваристый бульон. Насыщенный вкус куриного мяса наполнил рот. — Неужели он так опасен?

— Поговаривают, что очень, — женщина покачала головой. — Слышала, что в Пропасти много ссыльных полегло. Рыбаки рассказывали. Они как-то пробираются в запретную зону — там самая жирная рыба ловится… Вот и прознали всё, о чём молчит власть.

— Какой кошмар.

— Не то слово, сынок, — торговка запустила руку в воду в ведре и сняла его с мангала. — Вот и нагрелась. Теперь не отморозишь руки. Мой совет тебе — не церемонься ты с Донатом. Беги. А то рабом станешь.

— Но он грозит, что накажет меня, — Нери поднял на торговку удивлённый взор.

— Не наказывают за такое, глупыш, — вздохнула женщина. — А если и вздумается ему выдать тебя — не бойся, о его нечистых помыслах давно все знают. Всё равно прав останешься.

— Благодарю вас, — Нери стукнул пустой миской о скамью и ухватил ведро за ручку.

— Вкусна ли была похлёбка, сынок?

— Самая вкусная, что я ел, — Нери улыбнулся, нехотя выходя из-за прилавка.

И это была правда.

4

Тряпка скользила по доскам, превращая кровавые потёки в розовые линии. Вода в ведре давно остыла и стала походить на вишнёвый кисель. Нери ощущал себя убийцей, который заметает следы преступления. И искренне благодарил судьбу за то, что в одном из потаённых мест каморки неожиданно обнаружилась швабра. Ибо Донат следил за ним, не сводя глаз. Нери умер бы от унижения, если бы ему пришлось ползать перед ним задом кверху. Теперь же нагибаться приходилось лишь для того, чтобы отжать тряпку.