Плач соловья - [39]

Мертвец вытянул руки, как бы желая ухватить демона за шею. В ответ тело монстра раскрылось, чтобы поглотить Мертвеца, как капля янтаря поглощает муху. Демон собирался овладеть телом противника, вот только это тело уже было занято, и лежащее на нем проклятие не оставляло места ни для кого, кроме самого Мертвеца. Не приемля человеческой природы, Перворожденный содрогнулся и изверг Мертвеца обратно. Тот рухнул на пол, но тут же вскочил и приготовился нападать снова. Перворожденные возвысили свои голоса во внушающей ужас гармонии, хором произнося заклинание на таинственном языке. Покойники услышали, отлепились от стен и устремились к нам, истекая гноем и размахивая искалеченными руками. Ногти на скрюченных пальцах были длинные, как ножи, и острые, как бритвы. Кислота из разорванных желудков разъедала пол, а глаза выскакивали из орбит и раскачивались на трепещущих стебельках.

Я зачерпнул две горсти соли из карманов куртки и одним движением насыпал круг, одновременно крича Мертвецу в ухо, чтобы не вздумал выходить из этого круга. Сколь бы ни был Мертвец неуязвим, я боялся, что если его разорвать на кусочки, а затем распределить по этим неживым желудкам… Покойники, остановившиеся у магического круга, начали оплывать, терять форму и отливаться в текучие арки, явно намереваясь вот так перешагнуть соляной барьер. Пока Мертвец безуспешно пытался решить проблему пинками и экзотическими заклинаниями, от эльфийских до коптских, я лихорадочно озирался по сторонам. Те, чья сила одушевляла мертвую плоть, были стары уже тогда, когда мир был еще молод. Даже у Мертвеца может ничего с ними не получиться.

Я присмотрелся к Перворожденным. Они тоже интересовались мной больше, чем Мертвецом, и я сосредоточился на своем первом впечатлении: они меня боятся. Интересно, что я могу им сделать? С боевой магией у меня еще хуже, чем у Мертвеца. Остается мой дар, но какой от него здесь прок? Шевели, шевели мозгами… Ну вот, передо мной пять уродов… Выглядят угрожающе, спору нет, но только ли это? Напряжены, растянуты до последнего предела, как шарик, который того и гляди лопнет. Человеческие тела — неподходящее жилье для Перворожденных. А если надуть еще чуть-чуть?

Я рванулся вперед, оскальзываясь на разложившихся потрохах и соображая на ходу.

— Значит, вы крутые, да? — орал я. — Может, вы и мое тело захватить можете, ублюдки?

Надеюсь все именно так, как мне кажется. Я с размаху влетел в Перворожденного, который попытался уклониться. Тело втянуло меня, как болотная грязь, и я едва успел прикрыть рот и нос руками. Меня обдало невозможным холодом, как в пустоте вдали от звезд. Страшнее ледяной грязи было прикосновение непостижимого разума, давящего со всех сторон. Это продолжалось одно мгновение, потом раздался рев обманутого в своих ожиданиях зверя. Тело, занятое Перворожденным, взорвалось.

Я оказался крепким орешком. Когда мою душу не получилось выгнать вон при полном напряжении сил противника, что-то должно было не выдержать. Это и произошло с телом, которое занял демон. Впечатление было такое, будто внутри жирной свиньи взорвалась граната. Энергия взрыва подействовала и на оставшихся четырех монстров. Они дружно лопнули, забрызгав дрянью и кровью все вокруг, включая нас с Мертвецом. Море разлагающейся плоти застыло; все кончилось. Мертвец глянул на меня.

— А говорят, будто я импульсивен и неуживчив. Что ты с ними сделал?

— Да просто устроил им несварение желудка. Может, я и правда не такой, как все.

Мертвец принюхался.

— Хороши же мы сейчас, однако. Очень надеюсь, что где-нибудь здесь найдется душ. И прачечная.

Не торопясь, мы приняли душ, после чего надели нашу тщательно выстиранную одежду. Персонал некрополя помаленьку возвращался и, поругиваясь под нос, приступал к наведению порядка. Этот неординарный процесс требовал не только энергичного употребления швабр и ведер, но и крепких желудков, множества мешков для трупов и целого моря лизола. Ненадолго появилось местное начальство, пожало нам руки и уверило Мертвеца, что чек уже отправлен. Сомневаться в их искренности не было причин. Обманывать Мертвеца — себе дороже, это всем известно. Рассерженный, он обыкновенно приходил к вашему дому и разносил его по кирпичику. Если вы не успели заблаговременно очистить помещение — это ваша беда. Уходя, мы успели заметить двух молодых людей, шатающихся под тяжестью большого ящика, на котором было написано: «Освежитель воздуха».

Двери автомобиля будущего сами собой распахнулись, когда мы подошли поближе. Мертвец сел за руль, а я погрузился в роскошные объятия переднего сиденья. Двери закрылись. На приборной доске светилось не меньше циферблатов, чем в кабине космического челнока. Мертвец вытащил откуда-то шоколадку «Марс» и торопливо съел ее. Закончив, он скомкал обертку и бросил ее на пол, где уже образовалась порядочная куча мусора. Смотрел он уныло, будто на свирепый взгляд у него не осталось сил.

— Устал я, — сказал он, помолчав. — Усталость никогда не уходит. И от этого я тоже очень устал. С древними богами воевать или просто день прожить — все приходится делать через силу. Ты представить себе не можешь, что такое быть мертвым. Никаких тонких ощущений я больше не испытываю: ни ветерка на лице, ни аромата цветов, ни даже тепла или холода. Ни желаний у меня нет, ни потребностей; я никогда не сплю. Я даже не помню, как это бывает — плюнуть на все и сбежать в мир снов. Даже эмоций у меня почти не осталось, только тени того, что было раньше. Трудно принимать вещи близко сердцу, когда самое скверное с тобой уже случилось. Я тащу самого себя за шиворот, делаю свои дела, потому что нет у меня выбора. Лезу раз за разом в пекло — вдруг удастся что-нибудь почувствовать… Ты не расхотел со мной сотрудничать, Джон?