Плач по красной суке - [5]
Теперь книги начали скупать. Надо же чем-то заполнять серванты и секретеры. И вот стоят рядом на одной полке Пушкин и Асадов, Гоголь и Чаковский, Достоевский и Пикуль. Да как только шкафы не взорвутся от такого несовместимого соседства!
Не взорвутся ни шкафы, ни их засранные мозги — нечему взрываться, потому что все это — мираж, фикция, блеф. Всеми этими предметами роскоши никто никогда не пользуется. Все это атрибуты чужой, неведомой реальности, загадочной и туманной, как Млечный Путь.
Откуда, например, в нашем быту появилось понятие «сервант», без которого не мыслит свое существование ни одна супружеская чета? Отказывая себе в предметах первой необходимости, они скупают за бешеные деньги этих уродов. Выбрасываются на помойку чудесные бабушкины горки, резные дубовые буфеты, и на их место торжественно водружается эта сомнительная мебель.
Скажете — мода? Но откуда пришла к нам эта мода? Сервантов не было в дворянской литературе, на которой мы выросли. Не было их в шикарной жизни буржуазного кинематографа, где можно подглядеть атрибуты чужого красивого быта, в западной литературе такого предмета тоже не упоминалось. В современных журналах с интерьерами можно наблюдать нечто подобное, но там тоже не серванты, а скорей шкафы, пригодные для использования в любых целях. Нет, сервант даже не мебель, сервант — понятие. Семья ютится в одной комнате, письменный стол негде поставить, на ночь раскидываются раскладушки, дети делают уроки на обеденном столе, бабушка спит в прихожей на сундуке, а сервант красуется в центре комнаты, набитый пес знает какой дребеденью.
Может быть, это разновидность домашнего алтаря? Но нет, ни одной семейной реликвии там не обнаружишь. Скорее всего, сервант — это показушный, абсурдный символ семейного благополучия, не более нелепый, чем все эти идиотские павильоны ВДНХ, которые своей безвкусицей не прикрывают, а лишь подчеркивают убогую нищету нашей жизни.
И вот сидим мы все вместе за праздничным столом, накрытым в канун Великого Октября. Канцелярские столы покрыты газетами, сервированы гранеными стаканами, чашками без ручек, алюминиевыми вилками, пластмассовыми тарелками — вот они, драгоценные черепки нашего подлинного быта, именно из такой посуды мы привыкли питаться.
Цветов нам преподнесли предостаточно, но ни одной даже битой вазочки в обиходе не нашлось. Цветы красуются в бутылках из-под молока. Вместо пепельниц консервные банки. Но мы довольны нашей сервировкой, мы очень любим служебные сабантуи.
Бывают, конечно, еще и домашние, семейные праздники, где выставляется заветная посуда и стол накрывается белой скатертью. Но мы так выкладываемся по случаю семейных торжеств, что нам не только праздник — нам уже белый свет не мил.
Ну бывает еще — кто-нибудь в гости пригласит. Там другие заботы. Наш муж, жених или попутчик так надерется, что весь вечер только с ним одним и провозишься…
Нет, повторяю, сабантуи — это единственные праздники, где мы можем расслабиться, потолковать о своих делах, выпить и закусить в собственное удовольствие. Мы обожаем наши служебные застолья: чем больше их запрещают, тем больше мы их ценим. Стоит посмотреть, сколько вкусных вещей приносится из дома: тут и пироги с грибами, мясом и капустой, и салаты разнообразные, и торты домашней выпечки, и водочка, настоянная на всяких травках, — что еще можно желать от жизни?
Все мы принарядились по случаю Великого Юбилея. Почти на всех кримпленовые костюмы самых ядовитых тонов и расцветок — мы будем донашивать их до самой смерти. Фамильные драгоценности по праздникам обычно выкупаются из ломбарда и напяливаются на себя все разом — чем больше, тем лучше. На ногах у нас новенькие выходные туфельки, которые — о чудо! — после тридцатилетнего перерыва заново вошли в моду. Наши головы украшают немыслимые, залитые лаком башни-начесы — излюбленная прическа египетских фараонов, — которые держатся на голове с полгода и постепенно сходят вместе с волосами, после чего надо приобретать парик.
Чинно и торжественно расселись мы вокруг праздничного стола. Глаза горят, щеки пылают, мы нетерпеливо тянемся за рюмкой… Тост за здравие… мы радостно улыбаемся друг другу… Чокаемся… Еще раз чокаемся… и понеслось… Мы уже больше не чокаемся. Мы разгорячились, вино ударило в голову, и каждая толкует о чем-нибудь своем, толкует и не слышит соседки, а соседка толкует и не слышит ничего вокруг. Шум, гам, гвалт, как на птичьем базаре. Господи, чего только тут не услышишь! Вон две кумушки толкуют о золоте и о драгоценностях, которыми владели их прабабушки, две другие, разумеется, о хрустале, третьи — о зубной боли, четвертые — о радикулите. Вот две дамы с претензиями на интеллект толкуют об интимной жизни графа Льва Николаевича Толстого. Ну а эти поблядушки обсуждают своих поклонников с их неземными страстями. Девчонки возмущаются, негодуют по поводу какого-нибудь очередного политического скандала. О семье и домочадцах не вспоминает никто, они тут ни при чем. Кое-кто уже пытается петь и плясать, но их одергивают — еще рановато, большинство еще не дозрело до нужной кондиции.
Мне бы очень хотелось, чтобы у тех, кто читает эту книгу, было вдоволь друзей — друзей-отцов, друзей-приятелей, друзей-собак, друзей-деревьев, друзей-птиц, друзей-книг, друзей-самолётов. Потому что, если человек успеет многое полюбить в своей жизни сам, не ожидая, пока его полюбят первого, ему никогда не будет скучно.Инга Петкевич.
«Лесные качели» — повесть о судьбе бывшего летчика, вышедшего на пенсию. Летное дело — главное и единственное в его жизни. Судьба свела его с подростками. Эта встреча оказывается очень важной как для него, так и для ребят, многое меняет в их жизни. «Большие песочные часы» — повесть о молодых сотрудниках одного НИИ. В основе повести — проблемы личности и коллектива, в ней говорится о внутренней ответственности каждого за судьбу своего товарища.
Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Роман Лоры Каннингем «Прекрасные тела» был восторженно принят американской критикой. Книгу отличает редкое для нашего времени сочетание тонкого психологизма, искренности и доброй иронии.Холодным зимним вечером шестеро подруг собрались в Манхэттене, на квартире у писательницы Джесси Жирар. Одна из них ждет ребенка. Однако, поскольку беременность Клер неожиданна и загадочна, да и личная жизнь остальных подруг тоже весьма непроста, вечер оборачивается трагикомической ночью откровений.
Собаки издавна считаются друзьями человека, но еще неизвестно, что они о нас думают…Вам предоставляется уникальная возможность прочитать книгу, написанную Лабрадором в соавторстве с одной очаровательной юной женщиной, на долю которой выпало немало испытаний.
Роуз Ллойд даже не подозревала, что после двадцати пяти лет счастливого супружества ее муж Натан завел любовницу и подумывает о разводе. Но главное потрясение ждало впереди: любовницей Натана оказалась лучшая подруга Роуз и ее коллега по работе Минти…
С тех пор как в 2002 году Джулиан Феллоуз получил «Оскара» за «Госфорд-Парк», он снова взялся за перо. Перед вами увлекательная комедия нравов из жизни аристократов и актеров конца XX века. Это история, достойная Джейн Остин и чем-то напоминающая Ивлина Во.