Плач Минотавра - [23]

Минос слушал жреца, не поднимая глаз. После смерти Софиаса его советники не решались говорить то, что думают, и давно уже никто не давал ему столь дельных советов, как сейчас Мелисей.

Бронзовый монстр

Войдя в кузнечные залы дворца, Минос увидел, как Дедал вытаскивает из огня щипцами огромную бычью голову, отлитую из бронзы. От огня лицо изобретателя защищала маска женщины с губами, искривленными сардонической улыбкой, такую гримасу обычно оставляет своим жертвам столбняк.

— Я боюсь, что тебе придется отложить работу над статуей, Дедал. Грядут тяжелые времена. Мне нужно, чтобы ты разработал план обороны города. Клянусь бородой Гефеста, это самая отвратительная морда, которую я когда-либо видел.

— Это голова лучшего в мире воина, — маска придавала голосу Дедала неприятный металлический отзвук. — Если все пойдет, как я задумал, скоро у вас будет идеальное войско для защиты Крита: это последняя часть бронзового монстра, который сделает Крит непобедимым.

Минос попытался представить себе размер монстра.

— А как ты заставишь его двигаться?

— Он не просто будет двигаться. Я оживлю его, — ответил изобретатель, постукивая небольшим молоточком по детали, лежавшей перед ним на наковальне. — В те дни, когда я еще не впал в немилость Богини, она поведала мне, как сделать неживое живым. В изгнании я не раз пытался создать такое существо, но мне всегда чего-то не хватало. Здесь, на Крите, у меня есть все необходимое.

— Меня тревожат твои слова! — воскликнул Минос, подходя поближе, чтобы рассмотреть творение мастера. — Кузнечная гильдия более всех противилась моей власти, а твой монстр — страшное оружие.

— Этот секрет знаю я один, хоть милость Богини и оставила меня. Лишь один кузнец в поколении знает его, а мой ученик погиб… — В глазах Дедала на мгновение вспыхнул тот же огонь, что и в глазах его чудовищного творения. — Пожалуй, я назову этого монстра Талосом в честь своего ученика.

— Хорошо. Скоро мы увидим, насколько Талос хорош в деле. Я хотел поговорить с тобой еще кое о чем. Мой отчим пытался составить план города… Похоже, все его усилия были тщетными. В Кноссе есть уголки, скрытые от моих глаз. Стража не решается ходить ночью в центр города. Как бы хорошо ни защитили мы остров от вторжения, мы никогда не сможем быть уверены в том, что на нас не нападут со спины.

Дедал поставил голову остывать на каменный стол и снял наконец с себя маску.

— Кносс не любит показывать свое лицо, Минос. Это касается не только города, но и дворца. Я не знаю, как нарисовать карту города. Мне нужно поразмыслить.

Минос задумался над словами изобретателя. Царь досадовал на то, что город, находящийся в его власти, отказывался открыть ему свои секреты. Более того, взойдя на трон, Минос почти разучился ориентироваться и в городе, и во дворце: стоило ему хоть на шаг сойти с нахоженных маршрутов, и он тут же оказывался в незнакомом месте.

Дедал вновь заговорил:

— Как бы то ни было, мне кажется, что тебе пришло время подчинить остальные критские города. Для этого достаточно заключить ритуальный брак с хозяйкой каждого города.

— Ты спятил? Эти гарпии съедят меня заживо. С меня хватит Пасифаи.

— Все зависит от того, как ты себя поставишь, от церемонии…

На лице Дедала Минос увидел ту же кошмарную улыбку, что и на маске.

— У меня тоже не все гладко с Навкратой, — продолжал хитрый мастер. — Ты мог бы выпустить свод законов, устанавливающий правила поведения в браке. Что подобает делать замужней женщине и чего не подобает. Достаточно написать три-четыре закона, и все получится само собой.

На каменном столе постепенно остывала бронзовая голова. На губах ее застыл отвратительный оскал. На город опустилась ночь, и только лунный свет, падающий сквозь окна, освещал лица двоих заблудших, возомнивших себя мудрецами.

Любовный яд

За время беременности лицо Пасифаи обманчиво смягчилось. Минос решил, что царица смирилась со своей судьбой и, на всякий случай все же избегая ее, приступил к осуществлению своих планов. Значительную часть прибыли, которую царю и ахейским семьям приносила активная торговля с другими островами, еще при Астерии стала направляться на расширение порта и строительство мощного торгового флота. Подряды на строительство и право на торговлю распределялись между теми, кто поддерживал царя, и постепенно из этих людей сформировалась кносская знать. Со временем многие греки, устав от торговли, взялись за пиратство, приносившее куда больше прибыли и к тому же позволявшее им чувствовать себя воинами, достойными потомками своих отцов, прямых наследников бога войны Ареса, чьи алтари вновь курились запахом мяса.

Подчинение Кноссу других критских городов прошло очень помпезно и практически бескровно. За несколько дней до приезда царя в город прибывал его посланник и оглашал свод законов, наспех придуманный Миносом и Дедалом. Своей славой великого законописца Минос был обязан именно этой горстке нелепых правил, которые царские глашатаи несколько лет талдычили на всех углах Крита с таким усердием, словно это была великая поэма в честь Богини. Суть нововведений сводилась к тому, чтобы поставить женщину в рабскую зависимость от ее отца или мужа, подобно тому как было принято на востоке, а в прошлом и на всем полуострове.