Питерский битник - [27]

Шрифт
Интервал

*****

Грустная осенняя

Когда на юг уходят журавли,
Причём неторопливою походкой,
Я обречённо вновь иду за водкой
И пивом, в ту лавчонку, что вдали.
Когда медведь нагуливает жир,
Уж выкопал уютную берлогу,
Я взял за гуж, веду свою дорогу,
А сверху мне кивают этажи.
И дворники мне машут в тишине,
И честь мне предлагают постовые,
Идут со мной не павшие, живые
Собратья: те, чья рать не в стороне.
Их жёны напряжённо счастья ждут,
И плачут у разбитого корыта.
Сожжённый мост, опять везде «Закрыто»,
И ангел посылает всех в п. зду.

*****

Если жена мертва —
Это, ведь, ничего,
Надо рубить дрова
Только для одного
Дела, чтоб настрогать
Досок жене на гроб,
Больше она ругать
Тебя бы не смела, чтоб.

*****

Вуайеризм поневоле

Раздевается девушка
На балконе напротив.
Вся живая, но где уж там
Целовать этот ротик.
Дорогая, наверное,
Без греха, без изъяна…
Напугаю безмерно я
Своей харею пьяной.

*****

Выпивка и любовь

Одно другому не мешает:
Усталость, занятость, года.
Но масса случаев, когда
Одно другое воскрешает.
Одной неосторожной спички,
(Я не про трах, а про Любовь)
В кострах потухших чтобы вновь
Возникло пламя из Привычки…

*****

Я в жаркий день пошёл к ручью напиться,
Но не дошёл я до ручья, напился раньше.
Хотел в глазах твоих бездонных утопиться,
Не вышло, стопы вновь к ручью направил…

*****

Язва желудка

Здравствуй, язвы обостренье!
Здравствуй, тазик и диван!
Колокольней голова
И на минус сон и зренье.
Слипшийся от пота хайр,
Путь далекий до толчка.
И в ногах у дурачка
Ангелы поют: «Ле Хаим!»
Врач опять терзает руку
В поисках одной из жил.
Здравствуй, язва, здравствуй, сука!
Сдохла б ты, а я б — пожил!

*****

Оральный секс на сцене.
Суфлёр подсказывал вафлёру
Движенья губ и жеста суть.
Вафлёр показывал суфлёру:
«Уж как могу! Не обессудь!»

******

Злой постовой

Постовой изнасиловал зебру
Палкой своей полосатой.
Прохожие тихо роптали:
Ничего постовому не будет.
Будни его неприглядны,
Пьяные выходные,
Имя жены не вспомнит —
Будьте ж добрее, люди!

******

Добрый постовой

Я помню, как я шёл по лужам:
Босой, бухой, едва живой,
Как никому я был не нужен,
Но появился постовой.
Своей накидкой поделился,
Свои мне отдал сапоги,
Дал пива — я опохмелился,
Теперь мы больше не враги…
Я верю, так случится с каждым,
Я знаю — свет тот неспроста.
И в двери постучит однажды
Простая эта доброта.

******

Кошмар приснился: я с женой
(А, может быть, она со мной?)
Процессом заняты вечерним
(Или ночным?), а всюду черви,
Из всех щелей — такое бл. дство!
Пришлось скорей опохмеляться!

*****


Слесарь

Я соседке в замочную скважину
Ключик вставил разок при луне.
А какой это ключик — не важно,
Но соседка довольна вполне.
Мы процессом их соединения
Занимается, также как все.
Наплевать нам на чьи–либо мнения,
И поймать нас не может сосед.

******

О снах и трусах

Ненавижу спать в трусах:
Ссать охота, яйца преют.
Сплю и чувствую, старею,
Зреет что–то в Небесах.
Рядом не лежит никто,
С надоевшей уже рожей.
И с ненадоевшей — тоже,
Всё, закрыто шапито.
Ненавижу спать один,
Как в гробу: ни смеха, плача.
Раньше было всё иначе,
Что за веха впереди?

******

Помощь

Я помог по мужской части ей —
Думать плохо не смей про соседку!
Я порезал ей лук, не порей,
А ещё починил ей розетку.

*****

Революционно–поллюционная

Мне грезилась голая Крупская…
Что может присниться Рыжову
В депрессии? Девушка русская,
С косою до попы тяжёлой.
Присела ко мне на колени она,
«Хочу!» — мне шептали — «Смелее!».
Рога мы наставили Ленину,
О чём я ничуть не жалею.

*****


Гигиеническая

Дорого яичко ко Христову Дню,
Я свои яички каждый день храню.
Чистую холстину на порты пустил,
Господи! Прости нам! Иль уже простил?

*****

Шёл я летом в пять часов,
Видел бабу без трусов.
Шёл обратно в неглиже —
Бабы не было уже.

*****

Не поэт я, не об этом речь:
Все поэты, в принципе, говнисты.
Руки надо, граждане, беречь!
И любить, как любят онанисты —

Левую и правую свою,
Сразу обе, иль попеременно,
Что порой сойдутся на х. ю,
Сняв рукопожатием измену!

******

Пирсинг

Всё! Снимаю с яиц якоря!
Окольцованные мои птицы!
Под концом вы висите не зря,
Якорями бы не зацепиться!

* * *
Все начинается со слова,
И все вы знаете, с какого….

****

Примат общенья над минетом.
Не бери губами душу, не впервой,
А пойми мозгами — уже весь я твой.
Губы, ведь, снаружи той же головы,
Мне же разум нужен, что внутри, увы.

****

Ты меня на рассвете не будишь —
Я тебя на рассвете не буду.
А вот если бы разбудила —
Вот тогда б замечательно было!

******

Времени скрипучая телега,
Вдаль растянет ночи пеньюар.
Трое алкоголиков под снегом,
Жить мечтали очень, но в ЮАР…

* * *
Тогда Художником зовешься ты,
Коль завтрашнее видишь во вчерашнем.
И ловишь отголоски Красоты
Во всем, что омерзительно и страшно.


Рекомендуем почитать
Человек, который покрасил Ленина… В желтый цвет

История о Человеке с экзистенциальным кризисом, у которого возникло непреодолимое желание покрасить статую Ленина в желтый цвет. Как он пришел к такой жизни и как этому поспособствовали непризнанный гений актерского мастерства Вован, Артур Тараканчиков, представительница подвида «yazhematikus», а также отсутствие космической программы в стране Эритрея и старый блохастый кот, вы сейчас узнаете.


Путешествие в параллельный мир

Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.


Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.


Волшебный вибратор

Сборник рассказов художника Игоря Поночевного.


Анархо

У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.


Rassolniki

В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «тремя полосками» с пивом и сигаретой в руках, бродящих по кабакам, занимающихся мелким разбоем, живущих без царя в голове. Известны организаторы этих «зачисток» – некие RASSOLNIKI. Лидеры этой группировки уверены – гопота это порождение Советского Союза и она мешает встать на ноги новой стране. Особенно гопота во власти, с которой RASSOLNIKI планируют бороться далеко не маргинальным методом.Тем временем в город приезжает известный журналист Александр Рублев, ему поручено провести расследование и сделать о RASSOLNIKах материал.