Письмо следователю - [39]
— Вставай!
Она медленно повиновалась, не спуская с меня глаз, в которых читалось нечто вроде ужаса, но не было ненависти и злобы.
Мало-помалу я осознал все это и остолбенел. Я веду себя с ней, как животное, и она терпит! Я оскорбляю ее, и она не отвечает мне оскорблением!
Она лишь пробормотала что-то вроде:
— Не надо. Больно.
Я застыл на месте и тоном, еще похожим на прежний, позвал:
— Иди сюда.
Секунду она колебалась. Потом шагнула вперед, по-прежнему защищая голову рукой. Она не сомневалась, что я ударю ее, господин следователь, и все-таки шла. Шла!
А ведь мы встретились всего три дня назад.
Я не собирался бить Мартину, напротив! Но я хотел, чтобы она сама подошла ко мне. Когда она оказалась рядом, я отвел ее руку, прижал бедняжку к себе так, что чуть не задушил, и у меня брызнули слезы.
Прильнув лицом к ее теплому уху, я шепнул:
— Прости.
Мы стояли обнявшись, в двух шагах от постели.
— Ты с ним виделась?
— С кем?
Все это шепотом.
— Сама знаешь.
— Нет. Его там не было.
— А если б был?
— Ответила бы, что не пойду к нему.
— Но выпить с ним выпила бы?
— Может быть.
Говорила Мартина тихо, как на исповеди. Глаз ее я не видел — она смотрела через мое плечо.
— С кем ты говорила?
— Ни с кем.
— Врешь. Кто-то же направил тебя в «Зеленый дуб».
— Верно. Но я не знаю, как его зовут.
— Он предложил тебе выпить?
— Кажется, да.
Меня вдруг охватила грусть, господин следователь.
Нежная грусть. Мне казалось, я обнимаю больного ребенка. Мартина была лжива. Она была порочна. И тем не менее подошла ко мне, хотя боялась, что я изобью ее, — Прости, — в свой черед прошептала она.
А затем произнесла слова, которые я никогда не забуду, слова, как-то особенно тесно связанные с детством:
— Я больше не буду.
Ее тоже подмывало расплакаться, но она не плакала.
Не шевелилась, боясь — я уверен в этом — опять разбудить во мне зверя, а я тихонько увлекал ее к постели, еще хранившей контуры ее тела.
Она снова прошептала и, по-моему, не без некоторого удивления:
— Ты хочешь?
Да, я хотел. Но не так, как в Нанте. Я хотел почувствовать, что она моя. Хотел, чтобы плоть ее неразрывно слилась с моей. И я овладел ею — медленно, с ясным сознанием и перехваченным от волнения горлом.
Я сразу понял, что ее тревожило и отчего в ее глазах читалось беспокойство. Она боялась, что разонравилась мне. Ее сбили с толку мои ласки, неторопливые и как бы чуждые всякого сладострастия.
Наконец я расслышал шепот:
— Тебе помочь?
Я ответил «нет». Сегодня я вожделел не ее тела, которое, дрожа, искало избавления и не находило его, не рта, раскрытого, словно для крика. Этим обладали другие. Это была прежняя Мартина — Мартина коктейлей, сигарет и баров.
В тот вечер я не думал о ее наслаждении. О своем тоже. Мне было нужно другое. Я хотел медленно, с полным сознанием того, что делаю, перелить в нее всего себя и волновался, как человек, переживающий самый торжественный час своей жизни.
Я раз и навсегда принял на себя ответственность не только за себя, но и за нее. Взвалил себе на плечи ее жизнь, ее прошлое и настоящее. Вот почему, господин следователь, я обнимал Мартину с такой грустью.
Она осталась серьезна и спокойна. Почувствовав, что я растворился в ней, слегка отвернула голову — наверняка для того, чтобы скрыть слезы. Нащупала мою руку и сжала мне пальцы с той же медлительной нежностью, с какой я обнимал ее.
Мы долго лежали молча, слушая, как расхаживает внизу г-жа Дебер, нарочно шумевшая погромче: ее, видимо, возмущал наш затянувшийся тет-а-тет.
В конце концов ее слишком прозрачная хитрость развеселила нас: добрая женщина дошла до того, что время от времени останавливалась под лестницей и прислушивалась, словно ее впрямь встревожило наше молчание.
Может быть, она расслышала, как Мартина упала на ковер?
Я осторожно освободился:
— Забыл тебе сказать: ты приглашена к нам на Сочельник.
Совсем недавно я воображал, с какой радостью выпалю эти слова. А произнес их обычным тоном, словно речь шла о чем-то заурядном.
— Еще одно: как только кончатся праздники, то есть сразу после Нового года, начнешь работать у меня ассистенткой.
Все это был уже пройденный этап.
— Ну, мне пора.
Мартина встала. Поправила волосы, подошла, положила мне руки на плечи и бесхитростно подставила губы.
— До свиданья, Мартина.
— До свиданья, Шарль.
В тот вечер голос ее взволновал меня до глубины души — такая в нем звучала серьезность, и, чтобы вновь услышать его, я повторил:
— До свиданья, Мартина.
— До свиданья, Шарль.
Я обвел глазами комнату, где оставлял ее. Потом проронил:
— Завтра.
Она не спросила, когда именно. И это означало, что она будет ждать меня целый день — и всегда.
С уходом пришлось поторопиться: я был чересчур взволнован и боялся размякнуть. Мне не терпелось побыть одному, вновь очутиться в прохладной уличной мгле, в безлюдье пустынных проспектов.
Мартина распахнула дверь. Не знаю, откуда у нас взялись силы оторваться друг от друга. Я уже спустился на несколько ступенек, когда она точно таким же голосом, что и раньше, повторила, словно заклинание, — и с тех пор эти слова действительно стали чем-то вроде заклинания:
— До свиданья, Шарль.
Какое нам было дело до г-жи Дебер, подслушивавшей за приоткрытой дверью своей спальни!
Он исчезал из дома регулярно, каждый раз на неделю-полторы. Однако, на этот раз сведений о нем нет уже месяц с лишним. Мегрэ удивлен: нотариус, постоянно пускающийся в любовные приключения; его жена-алкоголичка с манерами аристократки; прислуга, ненавидящая её; многомиллионное состояние... Куда подевался господин Шарль?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как допрашивать членов семьи об убийстве, если общественное мнение утверждает, что это «порядочные люди»? Как допрашивать их знакомых, если и они тоже «порядочные»? Но комиссару Мегрэ приходится копаться в «грязном белье» семейства.
Пятеро обыкновенных жителей Нью-Йорка начинают совершать ужасные убийства… Два детектива берутся расследовать это дело, но каждый раз, когда они тянут за ниточки к нему, клубок запутывается еще больше…
В городе и его окрестностях исчезли пять девочек-подростков. Для поимки серийного убийцы была создана специальная группа, одно из подразделений которой возглавил старший инспектор Алан Бэнкс. Взяли маньяка случайно, и при задержании он был убит. Казалось бы, зло наказано, полиция освободила улицы от кошмара, но Бэнкса продолжают мучить сомнения: как могла жена Теренса Пэйна за год брака даже не заподозрить, чем занимается ее муж в подвале их дома?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семейная драма опера Жоры Любимова, который 12 лет не видел родную дочь, оборачивается для него… обвинением в убийстве. Причем не кого-нибудь, а бойфренда дочки!
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.