Письмо на желтую подводную лодку - [16]

Шрифт
Интервал

Мальчик продолжал восторженно разглядывать все вокруг и вдруг увидел огромную, украшенную гирляндами корзину, доверху наполненную спелыми фруктами и овощами. Тут были бананы, кокосы, пупырчатые огурцы и пузатые тыквы, но больше всего праздничных мандаринов, только все карликовых размеров. Оказалось, что все эти дары природы — искусные муляжи, сделанные из пластмассы, да такой легкой, что ими можно смело наряжать елку — не упадут. Рядом располагался деревянный прилавок-стеллаж с аппетитной выпечкой: румяные крендельки, глазированные пряники, пирожные и даже миниатюрные тортики с розовым кремом, самый большой из которых мог уместиться в детских ладонях, тоже были игрушечными.

Тут Тиллиму в голову пришла одна озорная идея. Он бережно поставил на пол коробку с драгоценной куклой и, склонившись над корзиной с «плодами», принялся перебирать ее содержимое. К нему поспешили два чернокожих ангелочка. Они вежливо поинтересовались, что ищет юный сэр и не нуждается ли он в их услугах. Стоило Тиллиму произнести только одно слово — «помидоры», как услужливые небесные создания откуда-то вынесли целое блюдо пунцовых шариков с зелеными листиками на маленьких загнутых хвостиках.



Семиклассник из Челябинска взял три помидорки и вдобавок пышную круглую булочку с соседнего прилавка. Он нагнулся было к коробке с куклой, но, покраснев, так и застыл над ней с полной горстью. Тиллим стеснялся попросить распаковать и снова запаковать подарок: «Мне и так уделили уже неприлично много внимания, к тому же услуги наверняка платные». Сообразив, в чем дело, негритята ловко развязали ленту, открыли коробку, собираясь уложить туда помидоры с булочкой, но здесь Тиллим проявил инициативу и сам спрятал все в сумочку, которую Алиса держала в руках. Раз-два — и проворный бой с крылышками завязал на коробке даже более изящный бант, чем прежде.

Теперь пришла очередь показаться девушке-продавщице в платьице феи, до сих пор, вероятно, наблюдавшей за покупателями откуда-то со стороны. Фея протянула им маленький белый квиточек. «Она уже и чек выбила! — подумал взволнованный Тиллим, с лица которого еще не сошел стыдливый румянец. — Сколько же может стоить это игрушечное сокровище?» Ливерпульские трубадуры дружно шагнули вперед, заслонив собой своего юного друга, и, наградив даму белозубыми улыбками, осыпали ее с ног до головы тонкими английскими комплиментами. В ответ она тоже заулыбалась, зардевшись даже больше Тиллима, и о чем-то попросила битлов. Те, не прекращая шутить, взяли у нее чек. Джон достал из кармана коричневой куртки карандаш-гулливер, грани которого переливались всеми цветами радуги, и первым расписался на чеке ярко-оранжевым цветом. За ним так же непринужденно это по очереди сделали Пол, Джордж и Ринго, причем всякий раз карандаш оставлял подпись нового цвета. Сиявшая от счастья фея попросила автограф и у Тиллима, но тот замахал руками и категорически отказался от такой высокой чести, девушка же, извинившись, тут же оставила гостя в покое.

— По-моему, она решила, что ты о-очень важная птица! — шепнул мальчику на ухо первый битл. — Пускай думает, что ты наш покровитель.

Тиллим лишь неопределенно пожал плечами: от такого откровения можно было и дара речи лишиться.

Фея-продавщица тем временем снова вспомнила о своих обязанностях и услужливо спросила битлов:

— А вы ничего не желаете, господа музыканты? Для нашей фирмы большая честь преподнести вам подарки к Рождеству.

Битлы сделали очень серьезные лица. Они сразу нарушили известный порядок, в котором обычно давали интервью или высказывались на людях. Соответственно, первым, не задумываясь, отреагировал Ринго:

— Мне, пожалуйста, шесть фунтов удачи и полкило нежности. Заверните, мисс!

— А мне, — тут же подхватил Джордж, — восемнадцать фунтов везения и три фунта веселья.

Пол умоляюще посмотрел на девушку и, сложив руки на груди, произнес:

— Будьте так любезны: шесть фунтов счастья и в придачу три фунта улыбок!

Наконец Джон, искусно изобразив оставленного ни с чем друзьями и судьбой, разочарованно развел руками и грустно попросил:

— Ну что ж, мне, похоже, выбирать не из чего. Раз уж Пол забрал все счастье, тогда мне двадцать фунтов любви. Если, конечно, она осталась у вас в продаже… О’кей?

Стоило только звездному квартету, пусть даже в шутливой, клоунски-игровой форме, разоткровенничаться и показать, что они обыкновенные парни с извечными и едва ли разрешимыми человеческими проблемами, как фея-продавщица куда-то исчезла, словно ее и не было в этом огромном игрушечном царстве. Тиллиму стало вдруг жаль своих кумиров. Джон, заметив это, философски изрек:

— Порой убеждаешься: умирают не только редкие виды животных, но и самые необходимые чувства частенько оказываются в дефиците… Впрочем, главное, дружище: умей находить в жизни радости, которые не стоят денег. И нет повода унывать — земляничные поляны в наших душах НАВСЕГДА.

— Так точно, капитан! — браво гаркнул никогда не унывающий Ринго и, прижав к себе Тиллима сильной рукой ударника, осведомился с видом бывалого штурмана: — Куда держим курс теперь?

— Back in U.S.S.R.! — скомандовал капитан желтой субмарины Джон Уинстон Леннон, и все закружилось в радужном вихре под мощные аккорды песни.


Еще от автора Владимир Григорьевич Корнев
Нео-Буратино

Роман-мистерия самобытного прозаика Владимира Корнева «О чем молчат французы…» (3-е изд., 1995) и святочная быль «Нео-Буратино» (2000), образующие лиро-эпическую дилогию, впервые выходят под одной обложкой. Действие в книге разворачивается в полном контрастов, переживающем «лихие 90-е» Петербурге, а также в охваченной очистительным пожаром 1812 года и гламурной, ослепляющей неоновой свистопляской миллениума Москве. Молодые герои произведений — заложники круговерти «нечеловеческой» любви и человеческой подлости — в творческом поиске обретают и утверждают самих себя.


Последний иерофант. Роман начала века о его конце

«Душу — Богу, жизнь — Государю, сердце — Даме, честь — никому», — этот старинный аристократический девиз в основе захватывающего повествования в детективном жанре.Главный герой, дворянин-правовед, преодолевает на своем пути мистические искушения века модерна, кровавые оккультные ритуалы, метаморфозы тела и души. Балансируя на грани Добра и Зла в обезумевшем столичном обществе, он вырывается из трагического жизненного тупика к Божественному Свету единственной, вечной Любви.


Датский король

Новый роман петербургского прозаика Владимира Корнева, знакомого читателю по мистическому триллеру «Модерн». Действие разворачивается накануне Первой мировой войны. Главные герои — знаменитая балерина и начинающий художник — проходят через ряд ужасных, роковых испытаний в своем противостоянии силам мирового зла.В водовороте страстей и полуфантастических событий накануне Первой мировой войны и кровавой российской смуты переплетаются судьбы прима-балерины Российского Императорского балета и начинающего художника.


Рекомендуем почитать
Снеговичка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Заколдованная школа. Непоседа Лайош

Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Картошка

Аннотация издательства:В двух новых повестях, адресованных юношеству, автор продолжает исследовать процесс становления нравственно-активного характера советского молодого человека. Герои повести «Картошка» — школьники-старшеклассники, приехавшие в подшефный колхоз на уборку урожая, — выдерживают испытания, гораздо более важные, чем экзамен за пятую трудовую четверть.В повести «Мама, я больше не буду» затрагиваются сложные вопросы воспитания подростков.


Прибыль от одного снопа

В основу произведений, помещенных в данном сборнике, положены повести, опубликованные в одном из популярных детских журналов начала XIX века писателем Борисом Федоровым. На примере простых житейских ситуаций, вполне понятных и современным детям, в них раскрываются необходимые нравственные понятия: бескорыстие, порядочность, благодарность Богу и людям, любовь к труду. Легкий занимательный сюжет, характерная для произведений классицизма поучительность, христианский смысл позволяют рекомендовать эту книгу для чтения в семейном кругу и занятий в воскресной школе.


Подвиг

О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.