Письмо из прошлого - [85]

— Мне… мне нужно идти, — говорю я. — Я опаздываю.

— Почему? Что должно произойти?

— Ничего страшного. Не с тобой. И ни с кем из тех, кого я люблю. Надеюсь. — Я улыбаюсь и разрешаю себе дотронуться до его щеки. — Слушай, ты тот мужчина, который научил меня танцевать — плохо, но все-таки танцевать, — и это было, наверное, самое счастливое время в моей жизни. Так что спасибо тебе. — Я отрываю его руки от своих запястий и подношу к губам. — Спасибо, — говорю я, целуя подушечки его пальцев. — И прощай, Майкл. Когда будешь смотреть на луну, вспоминай… вспоминай ту, которую мы видели тогда вдвоем.

— Ну уж нет! — Он перехватывает мои руки. — Ни черта, я не собираюсь с тобой прощаться, Луна. Ты — моя история. И мне плевать, что ты там говорила… я тебя не отпущу. Я просто… не могу!

— Майкл, ты должен. Я должна справиться с этим одна.

— И кто, черт подери, так решил? Луна, пожалуйста, позволь мне тебе помочь. Кто так решил, что ты должна справиться одна?

Медленно и нежно я выпускаю его руки, и каждая секунда переполняется сожалением и горечью.

— Я так решила.

Глава 42

Офис Уоткинса Джиллеспи в том же месте, только черная краска на его витрине — свежая. Сувенирные тарелки не валяются в пыли — теперь они аккуратно стоят на стеллаже, и, судя по рисунку, каждая приурочена к какому-то важному историческому событию. На одной — фото Бруклинского моста в сепии, на другой — такой же снимок небоскреба Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Всякий раз, когда я сталкивалась с мистером Джиллеспи — неважно, в настоящем или в прошлом, — он помогал мне, и я знала, что могу ему доверять. И однажды он сказал, что, если мне понадобится помощь, я могу прийти к нему без всякой записи.

За пишущей машинкой сидит тощая юная девица, и вид у нее такой мрачный, как будто она впервые в жизни видит столь странную штуковину. Когда я захожу, она выпрямляется и окидывает меня высокомерным взглядом.

— Вам назначено?

— Хм, нет. Я недавно встретилась с мистером Джиллеспи, он дал мне визитку и сказал, что, если мне понадобится помощь, я могу прийти в любое время.

— Он это всем говорит, — фыркает девица и поджимает губы.

— О, так я могу с ним повидаться? Это срочно.

— Можете, только придется подождать, у него сейчас встреча с клиентом. — И она кивает на ряд деревянных стульев у стены. Я сажусь на один из них и принимаюсь ждать.

И жду.

На стене тикают часы. Такое ощущение, что с каждым поворотом скрытых от глаз пружинок и шестеренок минутная стрелка замедляется.

От скуки я беру со столика потрепанный журнал, но тут же бросаю его обратно. Я не могу заставить себя забыться в законах о недвижимости тридцатилетней давности, в то время как все, что я знаю и люблю, поставлено на карту. Так что я просто жду.

Люси по большей части игнорирует меня, если не считать парочки мимолетных взглядов, сопровождаемых приподнятой бровью и поджатыми губами, — явное свидетельство того, что она считает меня полной идиоткой.

Наконец из кабинета мистера Джиллеспи доносится взрыв смеха, а затем дверь открывается, и оттуда выходят двое хорошо одетых мужчин. Один — толстый и потный от жары, с толстой золотой цепочкой на шее. Второй — высокий, подтянутый и симпатичный. Черные волосы гладко зачесаны назад, обнажая высокие скулы. Следом за ними выходит третий. Я с удивлением вглядываюсь в него и узнаю Кертиса. На нем джинсовая куртка, и он идет опустив взгляд в пол. Он не замечает меня и выходит на улицу в сопровождении двух мужчин. Тот, что покрупнее, держит его за плечо.

— И больше не лезь в неприятности! — говорит ему вслед мистер Джиллеспи и качает головой.

— К вам посетитель. — Люси кивает в мою сторону.

— Серьезно? — Мистер Джиллеспи вопросительно улыбается мне.

— Мы с вами недавно виделись… вы еще помешали какому-то мальчишке украсть у меня камеру.

— Ах да. — Его улыбка становится еще шире и очаровательнее. — Да, проходите, мисс…

— Сенклер, — говорю я, а потом уже думаю, что стоило представиться каким-нибудь вымышленным именем. Хотя, если у меня все получится, это уже неважно.

Он закрывает дверь, и я опускаюсь — нет, не на садовый стул, а в совершенно новехонькое и мягкое офисное кресло. Стены сплошь увешаны сертификатами в рамках, стол, похоже, тот же, только сейчас он чистый и пахнет свежей полировкой. На столе стоит фотография его жены, и она развернута так, словно ее рассматривал человек, который только что ушел. Джиллеспи выглядит как человек на гребне успеха: на нем черный приталенный костюм, вполне вероятно, сшитый руками Рисс, ногти у него блестящие и ухоженные, он чисто и гладко выбрит.

— Чем я могу вам помочь?

— У меня есть основания подозревать, что отец Фрэнк Делани пользуется девушками из своего прихода. И что он, быть может, даже насилует их.

На прелюдии нет времени, каждая секунда на счету.

Глаза Джиллеспи расширяются, и он откидывается на спинку кресла так, словно я его толкнула.

— Это немного дикое обвинение, юная леди.

— Понимаю, но я не могу просто стоять в стороне и наблюдать за тем, как он причиняет боль людям, которых я… которые этого не заслуживают. Кто-то же должен выступить!

— Почему вы обратились ко мне? — Он наклоняется вперед и опирается на стол. — Полицейский участок всего в нескольких кварталах отсюда. Почему вы не обратились к ним?