Письмо из прошлого - [17]

— Пожалуйста, отпустите! — Голос высокий. Совсем юный.

— Черт… — сдавленно выдыхает Майкл и оборачивается ко мне. — Стой здесь и не двигайся!

Я послушно стою и наблюдаю за тем, как он приближается к группе.

— Эй, парни, что тут происходит? — спрашивает он, разводя руки в стороны, и его голос полон дружеского участия, как будто он просто решил с ними потрепаться.

Избиение прекращается, как только Майкл подходит, и мальчик — теперь я вижу, что это тощий мальчишка не старше двенадцати, — кое-как поднимается на ноги. Он порывается сбежать, но один из мучителей хватает его за разорванную окровавленную рубашку и удерживает на месте.

Мои ноги устремляются к ним прежде, чем я это осознаю.

— Какого черта вы творите?! — кричу я. — Отпустите его сейчас же!

Я не знаю, то ли мой акцент, то ли внезапное появление так шокирует парня, но он тут же разжимает хватку. Я хватаю мальчишку за плечи и оттаскиваю подальше. Его кожа скользкая от пота и крови, он весь дрожит. Он выворачивается как только может, его тело напряжено и собранно — он явно ждет подходящей возможность удрать.

— Боже… — Майкл загораживает меня от человека, у которого я выхватила мальчишку. — О’кей, а теперь отойди назад.

— Держи свою сучку на цепи! — заявляет самый крупный из всех троих, кивая в мою сторону, но обращаясь к Майклу.

— А ты — свою пасть! — Майкл распрямляется. — Не смей с ней так разговаривать! И вообще, какого хрена вы делаете? Трое здоровых парней избивают ребенка!

— Он не должен ошиваться здесь. — Здоровяк поворачивается к Майклу. — Когда здесь болтается один из них, значит, он что-то задумал. В этом районе им не рады, тебе неплохо бы об этом знать. Мы просто хотим донести это до остальных и заодно преподаем ему урок.

В этот момент я понимаю, что они ненавидят не самого мальчишку, а лишь цвет его кожи. Он черный, и это достаточная для них причина. Я в таком шоке, что меня начинает подташнивать.

— Ты, расистский ублюдок…

— Боже, да он же просто ребенок, — перебивает меня Майкл и посылает предупреждающий взгляд, чтобы я прикусила язык. — Эй, малыш, а ты чего вообще так поздно болтаешься на улице?

Мальчишка пожимает плечами, а сам оглядывается в поисках возможного варианта побега.

— Разве ты не должен быть дома? — спрашивает его Майкл.

Тот снова пожимает плечами.

— Мне там нечего делать.

— Его мамаша, должно быть, ноги раздвигает, на жизнь зарабатывает, — отвечает один из парней, и его дружки гогочут.

Майкл сжимает губы, и я вижу, что он изо всех сил пытается подавить злость.

— Ладно, вы уже повеселились. Он уходит! — Майкл кивает мальчику. — Пацан, беги домой!

Тот даже не взглянул на меня, перед тем как, обхватив себя руками за плечи, не то убежать, не то похромать в темноту.

— Ну и какого хрена, чем нам теперь развлечься? — Один из парней подступает к Майклу. — Мы могли бы заняться твоей подружкой.

— Идите и вы домой, парни, — отзывается Майкл. — Повидаетесь со своей старушкой, расскажете ей, как выбили все дерьмо из мелкого пацана, вдруг она от этого намокнет.

— Ах ты мелкий…

— Бежим!

Майкл хватает меня за руку, и, прежде чем я это осознаю, мы срываемся с места и несемся по темным улицам. Мы бежим, пока у меня не начинает сбиваться дыхание. Сворачиваем за один угол, за другой, и моя грудная клетка просто разрывается от боли, а затем пытаемся затормозить и чуть не врезаемся в стену. Майкл смеется и наклоняется, пытаясь восстановить дыхание.

— Это было опасно! — говорю я, держась за его плечо.

— Нет, они пьяные и жирные, я знал, что мы сможем от них удрать. Ну, то есть знал, что я смогу. Опасно это было для тебя, когда ты подошла и схватила мальца. Здешние девчонки так себя не ведут.

— А там, откуда я, ведут! — Я прислоняюсь спиной к стене, пытаясь понять, почему мне, в моей же галлюцинации, приходится так задыхаться.

— Это я уже понял, — говорит Майкл, и его голос эхом отзывается в тишине. Я каким-то образом замечаю, что он тщательно подбирает слова, чтобы приглушить свой акцент и произвести на меня впечатление. — Ты действительно прикольная. Чокнутая, но прикольная.

— Прикольная? — повторяю я, потому что мне хотелось бы еще раз услышать, как он произносит это слово.

— Прикольная, — признает он спустя пару мгновений.

— Прикольно то, что ты вступился за мальчика перед этими отмороженными расистами.

— Приходится вступаться за своих, знаешь ли. — Майкл пожимает плечами. — Они даже не думали, что делают что-то плохое.

— Но ты подумал, — говорю я.

— Да мне плевать, черный ты, розовый там или желтый, я не буду просто стоять и смотреть, как взрослые мужики избивают ребенка. Моя мама…

— Воспитала тебя как надо, — заканчиваю за него я. — По-моему, мама у тебя что надо. Она мне уже нравится.

— А я? — Майкл улыбается, и у меня в груди что-то вздрагивает. — Я тебе тоже нравлюсь?

— Пока не уверена, — говорю я. — Что еще интересного можешь о себе рассказать?

— Не знаю. — От этого вопроса бравада Майкла немного угасает. — Мне нравится читать. А иногда и писать. Парни об этом никогда не узнают, я им не расскажу. Подумают, что я тряпка. Но тебе я могу об этом сказать, хотя сам не знаю почему. Может, потому что ты разговариваешь как Мэри Поппинс.