Письмо из прошлого - [10]
И смотрит на меня.
Глава 6
Я умираю — наверное, в этом все дело. То, что я приняла за несколько долгих минут, на самом деле длилось меньше наносекунды. Мир фантазий, наколдованный эндорфинами и нейротоксинами, — вот он, прощальный подарок смерти. Возможно, мои «видения» — это симптом эмболии или недиагностированной опухоли. Что-то просто сдало в моей голове. Вот и все. Это единственное объяснение. Но я не могу умереть прямо сейчас, не могу вот так просто бросить папу и Горошинку, они нуждаются во мне, очень нуждаются.
И все же… все же я смотрю на нее. Я смотрю на маму, и она улыбается мне. Я так хочу к ней подойти!
Страх, переполнявший мое тело, сгорает в одной яркой вспышке, и я почти вижу, как он отступает, остывает и оседает пеплом. Мне нечего бояться. Просто побудь здесь немного, безмолвно говорю себе я, побудь, пока это возможно. Погрейся в лучах ее теплой, но такой не знакомой тебе славы. Что бы это ни было, сон или… даже если это смерть, встреть ее как полагается. Все это стоило того, чтобы увидеть ее вот такой, насыщенной и яркой, в точности как на фотографиях из старых альбомов и пленках дома. Как естественно она чувствует себя в том мире, который до этого я видела лишь пойманным в ловушку из прозрачного пластика или спроецированным на экран.
Все здесь кажется более ярким и глубоким. Края острее, тени глубже, и четкость такая, какой я никогда не видела прежде.
Должно быть, мой мозг просто воссоздал этот образ из тысячи позабытых фрагментов, потому что я, хоть и не знала, какой она была в двадцать лет, точно знала, что это именно она — вплоть до крошечной выпуклости на слегка асимметричном носу и маленького шрамика в форме полумесяца на плече. Она говорила, что получила его, когда в восемь лет упала с велосипеда. До родинки над ухом и того, как она слегка наклоняет голову, когда замечает мой взгляд и испытующе смотрит на меня в ответ. Даже католический медальон на цепочке, подарок ее покойной матери на конфирмацию, который мама, по ее собственным словам, носила не снимая, пока однажды не потеряла, поблескивает у нее на шее.
Все эти маленькие факты о ней, которые я знала, все то, что я могла выкопать из самых дальних уголков своей памяти, все это теперь передо мной, но это не просто лоскутное одеяло из квадратиков старых воспоминаний, сшитых вместе в случайном порядке. Вот она, прямо здесь, такая, какой я никогда ее не знала, — Марисса Люпо. Уверенная, сильная, с решительно вскинутым подбородком, оценивает ситуацию, потягивая «Pepsi» через красно-белую соломинку, и уже готова вынести приговор странной лупоглазой старушке, которая влезла в их компанию.
— Ты кто? — спрашивает меня первая девчонка, и теперь я наконец понимаю, кто она. Это же Стефани, мамина старшая сестра. Тетушка Стефани, которая даже не явилась на похороны.
— Никто, — отвечаю я. — То есть, я имею в виду, мое имя Луна. Я только сегодня приехала и остановилась неподалеку, у миссис Финкл…
— Миссис Финкл?
Она говорит со мной, моя мама говорит со мной, и звук ее голоса, такого юного и чистого, переполняет меня радостью.
На моем лице расползается, растягивая щеки, совершенно идиотская улыбка, потому что я еще раз хочу услышать ее голос, встретить ее острый мрачный взгляд и почувствовать сверхъестественное взаимопонимание.
— Этого не может быть, там уже нет мест, я знаю, потому что…
— Ах да, точно не там! — Я в панике подыскиваю слова, потому что боюсь, что если позволю своей легенде рухнуть, то с ней рухнет и это видение. — Да, точно, я остановилась в другом месте, там, где она же и посоветовала, потому что у нее уже занято.
— У «Оберманов» на Девяносто первой? — спрашивает красавчик и подбадривающе приподнимает плечи.
— Да, точно! — хватаюсь я за соломинку, хотя тут же задаюсь вопросом, с какой целью он мне ее бросил. Возможно, мой мозг создал его именно для этого.
— Да уж, они с Финкл вечно выручают друг друга, — поддерживает меня он, и я благодарна этому прекрасному плоду своего воображения. — К тому же, как мы знаем, Финкл просто рук не покладает, чтобы все были счастливы…
— Ой, заткнись, Майкл, это просто отвратительно, — говорит Марисса Люпо, отмахиваясь от его слов. А затем наклоняется и смотрит на меня долгим, тяжелым взглядом. — Мы с тобой нигде не встречались? — спрашивает она. — У меня ощущение, что я тебя знаю.
— Не думаю, — говорю я. Потому что, если скажу то, что мне хочется, — да-да, я твоя дочь, твоя малышка, та самая, которую ты бросила, когда решила покончить с собой! — все это исчезнет.
Все остальные девочки смотрят на нее и ждут. И в этот момент я понимаю, что она — Полярная звезда этой компании, компас, за которым они следуют. Местный лидер и альфа-самка.
Это — версия моей мамы, которую я наколдовала со снимка в своем кармане, фантастическая, с которой я никогда не сталкивалась в реальности. Стефани — единственная, кому удается ей сопротивляться. Она, как только видит, что Марисса перехватила инициативу, отходит от девочек к мальчикам и берет за руку какого-то светловолосого парня.
— Ты из Лондона? Я знаю кое-кого из Лондона. — Покрытые блеском губы моей мамы трогает легкая улыбка. — Вообще-то он мой парень. Он фотографировал съемки фильма, а когда все закончилось, остался со мной. Мы встречаемся уже три месяца. Его имя — Генри Сенклер, знаешь его?
Имя первенца, лицо возлюбленного, домашний адрес, прожитые годы… Что происходит с человеком, когда его память начинает ускользать сквозь пальцы? Можно ли заново собрать жизнь по крупицам? Создать семью? Влюбиться?Когда Клэр начинает писать Книгу памяти, она верит, что этот альбом станет своеобразным прощальным подарком для ее мужа и дочери. Клэр боится, что раз она потеряла себя в прошлом, то в будущем для нее уже нет места. Но жизнь преподносит ей сюрприз…
Софи Миллс прекрасно организовывает праздники и ждет повышения по службе. Она обожает туфли и красивую одежду, но пока еще не встретила своего единственного мужчину. Работа для нее превыше всего. Но в один прекрасный день, между переговорами с банкирами и утверждением бизнес-плана, Софи получает известие, что ее самая близкая подруга Кэрри погибла в автокатастрофе, а последней волей покойной было то, чтобы Софи стала опекуном ее двух маленьких дочерей…
Роза влюблялась по-настоящему лишь раз, в мужчину по имени Фрейзер, который заглянул к ней в дом в поисках ее отца, художника Джона Джейкобза.Она всегда с нежностью вспоминала эту встречу, и когда спустя семь лет ей пришлось пуститься в бега из-за опасений за свою жизнь, Роза без раздумий отправилась в деревушку, изображение которой было на открытке, присланной ей однажды Фрейзером.Роза очень хотела бы его там встретить, но судьба непредсказуема, и беглянка получает от путешествия гораздо больше, нежели могла ожидать.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.