идеалу" и берет на себя право "действовать и переделывать
мир по-своему, такой человек, каковы бы ни были его внешняя
судьба и дела, по самому существу есть убийца: он неизбежно
будет насиловать и убивать других и сам неизбежно погибнет
от насилия".
Повременим, однако, с комментариями. Банев, как и Стру
гацкие, не проповедник, а художник. Своей утопии у него не,
он даже не прогрессист: "Для меня прогресс - это движение к
состоянию, когда не топчут и не убивают", говорит он. Поэто
му он сочувствует всем людям, кроме ура-патриотов и фашис
тов. Он любопытен как негритенок - без этого он не был бы
выдающимся писателем. Его вердикту недостает решительности
на первый взгляд; он вообще кажется непоследовательным в по
ведении: помогает "мокрецам", которым не доверяет. На деле
это понятно- его ведет творческая любознательность, чувство
справедливости и, как он сам говорит, "ирония и жалость". Но
в финале он решает твердо и окончательно. Пройдясь по новому
миру, построенному "мокрецами" для детей, он думает: "...
Все это прекрасно, но вот что, не забыть бы мне вернуться".
Этим кончается книга.
Напомню, как обошелся с этим сюжетом - С ЭТИКОЙ Стругац
ких - критик. В его изложении "мокрецы" - не мысляшие и са
моотверженные люди, ученые, а дьяволы. Они, эти "злые духи",
реализуют "старую утопическую мечту о чистых, юных строите
лях "нового мира" - которая, оказывается, "навязчиво пресле
довала" Стругацких. Путем таких эволюций трагическая пробле
ма будущего, воплощенного в дтях, рекомендуется читателям
как дьявольское измышление, как "утопизм, в своих претензиях
на будущее окончательно теряющий человеческие черты". Пере
читайте этот неуклюжий период - какая отвратительная, сек
танская злоба!..
Но в сторону эмоции. В.Сербиненко обманывает читателей
еще и еще, изображая Банева легкомысленным дурачком, уверяя
нас, что он /Банев, не критик/" путает зверя с мадонной",
что жестокой сути происходящего он не видит - то есть "новый
мир" НИКЕМ В РОМАНЕ НЕ ОПРОТЕСТОВАН. Таким вот образом кри
тик дает себе право обьявить - не совсем в лоб, плавным эл
липсом - что Стругацкие взирают "на человечество как на до
садную помеху, еще более равнодушно и зло, чем это могли бы
сделать сами чужаки-пришельцы" Такая вот квинтессенция ОГО
ВОРА.
И как обычно, ни слова о гражданском накале "Гадких лебе
дей" о зарисовках-предупреждениях, о зловещих, знакомых фи
гурах - куда более зловещих, чем любые "мокрецы". Но умолча
ние иногда бывает опасно: начинаешь сам забывать
анализируемый текст. Критик не заметил, что подхватил лекси
ку персонажа, которого сам назвал "фашистом-интеллектуалом",
и вслед за ним презрительно окрестил Банева "свободным ху
дожником"...
На этом кончим. По Стругацким выпущено еще порядчно дро
би, но вся она - или почти вся - из того же материала. Наде
юсь, меня не заподозрят в том, что я опротестовывал убежде
ния В.Сербиненко, его неприятие любой утопии. Свобода
совести превыше всего. Утопии воистину зарекомендовали себя
не лучшим образом - я имею в виду социальные утопии. Я писал
только о том, о чем писал - об атаке В.Сербиненко на умных и
прекрасных писателей.
Уважаемый Сергей Павлович! Никоим образом не могу - и не
пытаюсь - диктовать Вам то или иное поведение. Но я убежден,
что "Новый мир" должен на своих страницах принести извенения
Стругацким за статью В.Сербиненко.
От всего сердца Ваш
А.Зеркалов. /г.Ленинград/ май 1989
