Письмо главному редактору `Нового мира` С П Залыгину по поводу статьи В Сербиненко о Стругацких - [5]

ния. Ни слова о беспощдной пародии на бюрократию, о картинах

гибели природы, о призраке тирании, висящем над нами. Упуще

ние вроде бы не очень заметное, но оно дает критику возмож

ность перепрыгнуть через логику. Резюмируя главу об "Улит

ке...", он уверенно сообщает, что ее герой Кандид не похож

на героев других произведений, ибо он "не пожелал примкнуть

к "стажерам", не приемля их безоговорочное и фанатическое

"служение" будущему". Ну, мы разобрали, каковы они на самом

деле, и вроде бы поняли, что они ничему не служат "безогово

рочно и фанатично" кроме добра, и что все они - цитирую от

зыв В.Сербиненко о Кандиде - стремятся "в меру своих сил...

помочь медленно ползущей улитке человеческого прогресса". Но

их нравственная и интеллектуальная самостоятельность заметны

лишь тогда, когда их не в эзоповом контексте инопланетной

жизни, а в контексте земной истории, ее сегодняшнего дня.

Когда берем за начало отсчета "прошлое и настоящее истории",

как и предложил критик в первых абзацах своей статьи /и сей

час же об этом забыл/. Лишь тогда можно увидеть,что в самых

"розовых" своих вещах и фрагментах, даже в злосчастных "Ста

жерах", Стругацкие не проповедуют "казарменный коммунизм"

в чем полуоткровенно обвиняет их критик, - а отвергают его

категорически. Они коммунисты по убеждению, но видят комму

низм не сталинским или брежневским, не идеологическим; не

"внешним" по отношению к человеку, а "внутренним" - свобод

ным сообществом хорошо и умно воспитанных людей, доброжела

тельных,добропомощных.

Поэтому их годами не публиковали; поэтому "Улитка..." ед

ва проскочила в печать - двумя разрозненными выпусками - и

сейчас же подверглась яростным атакам /заступился только

"Новый мир" 1968 года/. Поэтому "Гадкие лебеди" оставались

под запретом 20 лет, "Пикник на обочине" ждал книжной облож

ки 8 /или 10/ лет и вышел вначале искалеченным редакторами,

и снова был "закрыт" особым решением Госкомиздата... Больше

10 лет лежал "в столе" "Град обреченный", "Обитаемый ост

ров" искалечили при редактуре и так он живет до сей поры.

этот печальный перечень можно бы продолжить, но пора вер

нуться к В.Сербиненко.

До сих пор обсуждалась первая часть его статьи, где он

восстает против рационалистического подхода к истории вообще

и против коммунистической утопии в частности. Сколь мне ни

чужда такая позиция, я могу ее понять. Беда его, как мне

представляется, в том, что для него "рационализм" и гуман

ность по определению взаимоисключающие понятия. Стругацкие

же полагают, что гуманность должна сочетаться с разумом, так

же как "вера и мечта" /В.Сербиненко/. Посему критик и отно

сится к писателям как к своим идеологическим противникам, а

в таком споре от подтасовок очень трудно удержаться, ибо

идеолог стремиться опорочить все идеи противника и лишить

его самого внутренней опоры. /На это свойство идеологии 60

лет назад указал К.Маенхейм в работе "Идеология и утопия"/.

По "правилам" такой игры он во второй части статьи приписы

вает Стругацким некий вариант своих собственных воззрений,

чтобы разбить противника окончательно.

Стругацкие обвиняются в искании магического чуда, волшеб

ной всеобщей панацеи. Иными словами - в "вере и мечте". Воп

рос, как это сочетается с "тотальной расчетливостью, критик

улаживает с помощью нескольких силлогизмов, которые я, при

бегая к его же терминологии, назвал бы магическими пассами.

Шаг первый: шуточную сказку-памфлет "Понелельник начинается

в субботу" и очень злой памфлет "Сказку о тройке" критик

обьявляет мистическими произведениями - замечая при том, что

"серьезные" фантасты обладают отличным чувством юмора".

/Крошечная, но показтельная деталь - каывычки у слова "серь

езные". К чему они? Показать, что Стругацкие не серьезные

писатели? А чего ради тогда тратить на них жэнергию и черни

ла?/

Кога я прочел пассаж о мистических сказках, то поначалу

пожал плечами и подумал, что серьезному - без кавычек - кри

тику как-то неприлично не знать азбучную истину: смех несов

местен с черным, готическим напряжением мистицизма, он всег

да побеждает - на карнавале черт напяливает шутовской

колпак. Тут мне и напомнил, что речь идет не о литературе с

ее законами, а об идеологическом штурме с его обычным безза

конием, напомнили таким высказыванием: "Жажда... чуда - это

своего рода "несчастье" рационалистического сознания". Под

разумевается, что если герои сказок рационалисты, мы обязаны

принимать сказочные чудеса всерьез.

Но давайте всерьез разберемся, каков смысл метафоры:

"несчастье рационалистического сознания". Жажду чуда и ожи

дание чуда обычно считают фундаментальной основой веры, ре

лигии - иррационального сознания вообще. Надо ли понимать В.

Сербиненко так что рационализм несчастным путем переходит в

религию? Подобную трактовку можно бы обсуждать; например, в

начале века много говорили о марксизме как религии /А.В.Лу

начарский и другие/ Но очередным ходом доказывается иное:

рационализм провоцирует "идеологи оккультного типа", "ок

культный мистицизм", "теософию и антропософию" - словом,

скатывается к Елене Блаватской. Доказательства? А очень

просто: рационализм существует с античных времен - и "идео