Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972) - [4]

Шрифт
Интервал

Но в общем в Ваших юношеских стихах присутствует будущий поэт. Лучшее, на мой взгляд, – цикл стихов об Италии. Особенно мне понравились стихи о «водяном пауке», – в них есть свежесть, непосредственность, сюжет найден и «взят» очень талантливо. В «Стихах об А. Блоке» есть много хорошего, – общий тон их, отдельные строки и строфы, но я возразил бы против: «без всяких спазм, агоний и конвульсий». Далее отмечу: «Днем все бестрепетно», «Когда польется ночь», «Много див, а мы не знаем»… и два последние стихотворения в книге.

Я «не принимаю» внешних стихов, например, «Мюнхгаузен» – гумилевщина, описательно-изобразительная, без участия автора, эта линия сейчас никуда не ведет. Резюмируя, по «Juvenilia» можно сказать, что у автора есть способность глубоко чувствовать, есть серьезность, есть формальное дарование – находчивость, порой «блеск» (стихи о пауке) и есть своя тема.

Я не рецензирую – это лишь беседа «по поводу»; как жаль, что не могу говорить с Вами, в письме многое выходит суше и бледнее, чем хотелось бы. Пишете ли Вы теперь стихи? Мое ощущение, что в Вас есть много подлинного, глубокого, серьезного, что ряд духовных вопросов Вас задевает, а это – самое главное.

Прочел в № 19 «Граней» Вашу статью о докторе Швейцере>28. Статья эта научная и важная, особенно для зарубежных читателей, живущих до сих пор только отрицанием, но не имеющих ничего «взамен». О взглядах Швейцера на Христа и христианство – можно спорить, но личность его, его деятельная любовь, его пример и многие его идеи представляют собой исключительное явление в современном мире.

Крепко жму Вашу руку и желаю Вам всего доброго

Ю. Терапиано

5

24.II.54

Многоуважаемый Владимир Федорович,

Дошла ли до Вас моя статья об «Антологии»>29 в парижской «Русской мысли» от 10/2? Иваск уделил чрезмерное внимание к «парижанам» (далеко не всех стоило представлять таким количеством), отделы же «не парижан» и «Ди-Пи» – бедны. Затем, в антологии нужно соблюдать известное равновесие: по 1–2 стихотворениям просто нельзя судить. Кроме того, отбор стихотворений тоже неровный – у одних выбрал хорошо (м. б., выбирали сами поэты, например Адамович?), у других же плохо, небрежно, невнимательно. «Приглушенные голоса» были сделаны более ровно. Досадно, что такая большая издательская возможность использована кое-как и 30-летний (minimum) период зарубежной литературы в общем наводит на грустные размышления. Мне хотелось бы, чтобы Вы прочли мою статью об «Антологии», но у меня есть только одна вырезка. Там есть и о Вас, а также по поводу манеры Моршена и Ильинского>30 употреблять «словечки».

Рад, что мои высказывания по поводу Вашей юношеской книги совпали с Вашим ощущением. Хотя самому и трудно судить себя, но в то же время где-то на глубине сам поэт часто лучше других чувствует правду. Меня несколько удивило отношение Кленовского к водяному жуку>31, я предполагал, что у него вкус более «квалифицированный» – оценить жука «всемство» не может, а Кленовскому не оценить – стыдно.

В № 19 «Граней» я отметил (в моей рецензии) статью о Маяковском>32. Сейчас получил № 20 – успел пробежать только отдел отзывов. Кто такой Н. Андреев>33 и почему он так пронзился гиппиусовским эпигоном Злобиным?>34 Его стихи полны рассуждения, а не «музыки», сделаны, а не сотворены, в них нет ни ума Гиппиус, ни ее остроты.

Я, как и все поэты, вздыхаю, когда речь идет о первой моей юношеской книге («Лучший звук»>35), из которого хотел бы удержать лишь немногое («восточные мотивы», например). «Странствие земное»>36 разошлось («Рифма» издает в малом количестве экземпляров); постараюсь достать у Маковского>37 один экземпляр для Вас.

Швейцер (объявлено в газетах) скоро приедет во Францию, затем поедет в Осло и думает остаться в Европе на несколько месяцев.

Читали ли Вы «Прозу»>38 (т. е. воспоминания) Марины Цветаевой? Очень талантливо написано (хотя порой язык «символический» и есть даже «сапогов») – стоит прочесть о Белом, о Волошине, о Брюсове. Пастернак же ей не удался, критических способностей у Цветаевой не было.

Если бы со временем у Вас была бы книга новых стихов – я мог бы предложить ее «Рифме». «Рифма» – издательство для поэтов – для тех, которые не могут сами издать свои книги. Но именно своим намерением и любовью к поэзии «Рифма» продолжает прежнюю традицию. Заведывает ею С. Маковский.

У нас в эмиграции, в литературной среде, очень мало людей, интересующихся «духовным». Поэтому особенно ценны те, которые этим интересуются. Мне говорили, что Кленовский – ярый антропософ. Антропософия – это «не совсем то» в духовном смысле, но все же лучше, чем печатать крупным шрифтом, как Берберова в № 2 «Опытов», «после смерти – НИЧЕГО нет»>39.

Крепко жму Вашу руку

Ю. Терапиано

6

3.IV.1954

Многоуважаемый Владимир Федорович,

Помимо нью-йоркских и «германских» поэтов «Ди-Пи» я иногда получаю стихи из Канады, Австралии и Французской Африки – попадаются совсем недурные. Но, вероятно, «попасть в печать» – дело случая и уменья. Вот почему я высказал удивление, что поэтов «Ди-Пи» в «Антологии» так мало – Иваск должен был бы их представить полнее. Не буду спорить о Елагине – ведь я знаю далеко не все его стихи, м. б., Вы и правы, говоря о влиянии Пастернака. Самого Заболоцкого я ценю, но, к сожалению, тоже знаю его не полно: сначала – по ранним стихам, затем по «сборнику стихов», который случайно нашел в здешнем книжном магазине.


Еще от автора Юрий Константинович Терапиано
Встречи

В книге «Встречи» Юрий Терапиано передает нам духовную и творческую атмосферу литературной жизни в эмиграции в период с 1925 по 1939 г., историю возникновения нового литературного течения — «парижской ноты», с ее обостренно-ответственным отношением к делу поэта и писателя, и дает ряд характеристик личности и творчества поэтов и писателей «старшего поколения» — К. Бальмонта, Д. Мережковского, З. Гиппиус, В. Ходасевича, К. Мочульского, Е. Кузьминой-Караваевой (Матери Марии) и ряда поэтов и писателей т. н. «младшего поколения» (Бориса Поплавского, Ирины Кнорринг, Анатолия Штейгера, Юрия Мандельштама и др.).Отдельные главы посвящены описанию парижских литературных собраний той эпохи, в книге приведены также два стенографических отчета собраний «Зеленой Лампы» в 1927 году.Вторая часть книги посвящена духовному опыту некоторых русских и иностранных поэтов.Текст книги воспроизведен по изданию: Ю.


«…В памяти эта эпоха запечатлелась навсегда»: Письма Ю.К. Терапиано В.Ф. Маркову (1953-1972)

1950-е гг. в истории русской эмиграции — это время, когда литература первого поколения уже прошла пик своего расцвета, да и само поколение сходило со сцены. Но одновременно это и время подведения итогов, осмысления предыдущей эпохи. Публикуемые письма — преимущественно об этом.Юрий Константинович Терапиано (1892–1980) — человек «незамеченного поколения» первой волны эмиграции, поэт, критик, мемуарист, принимавший участие практически во всех основных литературных начинаниях эмиграции, от Союза молодых поэтов и писателей в Париже и «Зеленой лампы» до послевоенных «Рифмы» и «Русской мысли».


Собрание стихотворений

Юрий Константинович Терапиано (21 октября 1892, Керчь — 3 июля 1980, Ганьи под Парижем) — русский поэт, прозаик, переводчик и литературный критик «первой волны» эмиграции, организатор и участник ряда литературных объединений Парижа.Автор шести стихотворных сборников. «Стихи его одни из тех, за которыми открываются поля метафизики. Слова в них приобретают как бы новый смысл, созданный мелодией звуков и ритмом, преображающим содержание стихотворения». Так говорила о нем знавшая его многие десятилетия И. В.


Русская зарубежная поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
И грянул шторм. Подлинная история отважного спасения на море

Подлинная история самого отважного спасения на море береговой охраной США. Это произошло 12 февраля 1952 года. Ураган, разбушевавшийся на северо-востоке США, породил сильнейший шторм, который накрыл все побережье. Вблизи полуострова Кейп-Код стихия настигла два танкера – «Форт Мерсер» и «Пендлтон». Обнаружив течь, экипаж судна «Форт Мерсер» отправил сигнал бедствия. В сообщении говорилось, что танкер раскалывается. Береговая охрана в самый разгар шторма, используя деревянные моторные лодки, отправилась на спасение экипажа двух нефтяных танкеров.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира

Дэниэл Тюдор работал в Корее корреспондентом и прожил в Сеуле несколько лет. В этой книге он описывает настоящую жизнь северокорейцев и приоткрывает завесу над одной из самых таинственных стран мира. Прочитав эту книгу, вы удивитесь тому, какими разными могут быть человеческие ценности.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.