Письма - [44]

поэтому теперь, когда я начал рисовать фигуры, я буду продолжать, пока не продвинусь

дальше; работая на воздухе, я делаю этюды деревьев, но подхожу к ним так, словно эти деревья

– фигуры. Я рассматриваю их прежде всего с точки зрения контуров, пропорций и

соотношения друг с другом. Это первое, с чем сталкиваешься. Затем идет моделировка, цвет,

окружение, и как раз обо всем этом мне и надо посоветоваться с Мауве.

Знаешь, Тео, я очень радуюсь своему ящику с красками и думаю вот что: хорошо, что я

получил его теперь, прозанимавшись по меньшей мере год исключительно рисованием, а не

сразу начал с него. Полагаю, ты согласишься со мной? В своем последнем письме я забыл

сказать тебе, как я доволен тем, что ты едешь в Лондон. Я бы не хотел, чтобы ты остался там,

но очень хорошо, что ты познакомишься с ним.

По-моему, долго задерживаться там тебе не следует – город едва ли тебе понравится; во

всяком случае, чем дольше я в нем жил, тем яснее мне становилось, что я, в сущности, никогда

не чувствовал себя там в своей стихии.

Здесь, в Голландии, я гораздо больше у себя дома. Я даже думаю, что со временем опять

стану совершенным голландцем; не находишь ли ты, что это, в конечном счете, самое

разумное? Думаю, что опять стану настоящим голландцем не только по характеру, но и по

манере моего рисунка и живописи. Полагаю также, что для меня окажется полезным как мое

пребывание за границей в течение некоторого времени, так и то, что я повидал там кое-какие

вещи, которые совсем не мешает знать.

ГААГА

ДЕКАБРЬ 1881 – СЕНТЯБРЬ 1883

Пребывание в Гааге было очень важным периодом в жизни и творческой деятельности

художника. Винсент впервые получил здесь возможность пользоваться некоторое время

уроками известного голландского живописца Антона Мауве, своего дальнего родственника. Но

академическая система обучения мало удовлетворяла Ван Гога, поэтому между учителем и

учеником очень скоро возникают существенные расхождения. Полный разрыв отношений

наступил после того, как Винсент, мечтая обрести близкого друга и семью, а также желая

скорее забыть Кее Фос, берет к себе в дом в качестве жены и натурщицы Христину (в

письмах она часто называется – Син), беременную уличную женщину, имеющую уже одного

ребенка. Винсент одновременно питал надежду вернуть ее к нормальной, здоровой жизни.

Этот шаг окончательно поставил его вне бюргерского общества. Всеми покинутый, он

существует единственно благодаря поддержке и помощи Тео. Его творческую деятельность

этих лет определяют планы создания серии рисунков из жизни народа и организации общества

художников, цель которого – издание для народа недорогих литографий.

За время пребывания в Гааге Винсент создал почти 200 рисунков и акварелей (народные

типы, обитатели приюта для престарелых, пейзажи, в том числе виды Гааги), около 15

литографий и около 20 картин маслом (рыбаки, матросы, крестьяне за работой, пейзажи).

Но семейная жизнь Винсента не удалась: Син оказалась неисправимой. Тео и отец

уговаривают заболевшего художника покинуть Гаагу.

166 Гаага, четверг вечером

Спасибо за письмо и вложение. Я получил твое письмо уже в Эттене, куда вернулся,

потому что договорился об этом с Мауве, как тебе и писал. На рождество у меня произошла

весьма бурная сцена с отцом, и дело зашло так далеко, что он посоветовал мне убраться из

дому. Он сказал это так решительно, что я в тот же день в самом деле ушел.

Получилось это, собственно, вот из-за чего: я не пошел в церковь и объявил, что если

посещение церкви принудительно и я обязан ходить туда, то, разумеется, ноги моей там не

будет, даже из вежливости, хотя я это довольно регулярно делал с самого моего приезда в

Эттен. Но, увы, на самом деле за этой размолвкой стояло нечто куда большее, в частности, вся

история, происшедшая летом между мной и К.

Насколько мне помнится, я впервые в жизни был в такой ярости. Я откровенно сказал,

что считаю их систему религиозных взглядов отвратительной, не хочу больше думать об этих

вопросах и буду всячески избегать их, потому что чересчур глубоко вник в них в самый

печальный период моей жизни.

Возможно, я был слишком запальчив, слишком несдержан, но, как бы то ни было, со

всем этим покончено раз и навсегда.

Я отправился обратно к Мауве и сказал: «Послушайте, Мауве, оставаться в Эттене я

больше не могу, мне надо куда-нибудь перебираться, лучше всего сюда». «Сюда так сюда»,-

ответил он.

И вот я снял здесь мастерскую, то есть комнату с альковом, которую можно

приспособить для этой цели, достаточно дешевую, на окраине города на Схенквеге, в десяти

минутах ходьбы от Мауве.

Отец сказал, что если мне нужны деньги, он, в случае необходимости, ссудит меня, но

теперь это не годится – я должен стать совершенно независимым от него. Каким путем? Пока

еще не знаю, но Мауве, при нужде, поможет мне; надеюсь и верю, что так же поступишь и ты, а

я, конечно, буду трудиться и изо всех сил постараюсь что-нибудь заработать.

Так или иначе, жребий брошен. Момент неудобный, но qu'y faire? 1

1 Что делать (франц.).

Мне нужна какая-нибудь простая мебель, кроме того, мои расходы на материалы для

рисования и живописи неизбежно увеличатся.