Письма в пустоту - [5]
Ты, должно быть, ожидал от меня всего чего угодно, но только не страха. Верно? Но я испугался, хотя давно подавил в себе сие ненужное чувство.
А помнишь, я боялся завываний ветра?
В монастыре всегда так жутко воет сквозняк. Он свободно разгуливает по спальням воспитанников и со всей силы бьет свое невидимое костлявое тело об окна. Его песня напоминала мне могильные завывания голодных духов, охотившихся за душами людей. Я был таким наивным ребенком. Диего… Мы спали на сдвоенной кровати, когда я дрожал от ужаса, ты всегда обнимал меня, и только так страх утихал. Но нас разлучили, и я лишился твоей защиты. Мне пришлось обходиться самому. Вскоре я научился подавлять страх…
На задании мы снова встретились, и ты всколыхнул во мне давние чувства. Я растерялся, а ты, кажется, огорчился. Должно быть, ты ждал другой реакции. Я заметил. В твоих всегда веселых, зеленых глазах отразилось огорчение и отчаяние. Диего… Поверь мне, так проще. Я лучше напишу тебе письмо, где объясню все-все, и ты поймешь… Так ведь?
Да. Ты всегда был добр ко мне.
Поэтому я не злился на то, что ты попал к Раулю, в дружественную и теплую атмосферу. Да, как я мог! Злиться на тебя означало стать самым последним человеком… Знаешь, сначала я возненавидел наставника Игнасио. Сильно, потому что боялся. Он был молчалив, строг и даже жесток, слишком жесток…
Он такой.
Но если живешь в липкой грязи больше девяти лет, то рано или поздно тебе понравится ее сомнительный аромат. Хочешь посмеяться, милый Диего? Теперь я люблю его, честно. Он единственный важный для меня человек. Уж прости, тебя давно вытеснили из моего сердца. Но зато ты мое самое лучшее и дорогое воспоминание, и им я точно ни с кем не поделюсь, даже с учителем. Кстати, он так и не смог до него добраться…
Диего…
Я ничего не боюсь. Хотя нет, вру. Но я тебе не скажу… Стой…
Разве это не мои мысли?
Точно.
Значит, ты все знаешь без меня… Только с тобой я могу быть откровенным, ты ведь поймешь. Да, я боюсь потерять благосклонность Игнасио. Не хочу его разочаровать и заставить сомневаться в моей преданности. Я сделаю все, все, что он попросит. Я даже убью тебя взрослого… Ведь этот парень с мужественными чертами лица для меня чужой, поэтому я спокойно убью его. А вот тебя тринадцатилетнего мальчишку я бы точно не посмел и пальцем тронуть… Но все изменилось. Ты вырос в прекрасного мужчину, я тоже вырос… Но я ужасен!..
Ну, не буду об этом. Видишь ли, я себя ненавижу, и, пожалуй, больше себя я ненавижу только Рауля и Акведук. Я знаю, все знаю. Твой наставник ни в чем не виноват, он честно пытался меня отвоевать у Игнасио, но его жалость и его недосягаемость меня бесят. Всегда бесили… Ну, а Акведук я просто ненавижу, как главного виновника моей судьбы. Я уничтожу их!
Хмуришься?! Черные чувства не пристали душе брата ордена? Ты ведь так подумал?
Да, плевать я хотел на орден. Он меня не заботит, как и эти багровые кресты с розами у вас на шеях. Я раб Игнасио, а не распятия.
Разве ты не заметил?
Я не дал до себя дотронуться, точнее, обнажить свое тело. Ты не имел права, оно даровано другому человеку. Ты сам знаешь кому.
Мои письма всегда сбивчивы, прости.
Но я не могу иначе, я мыслю ощущениями.
До сих пор не могу выкинуть из головы, наше недавнее соприкосновение. Твои руки… они не изменились, ну ни капли. Они дарят спокойствие и защищенность. Странно, да? Ты не задумывался, может, это твой божественный дар? Святая искра? Ты мог бы врачевать и увещевать безумие. С твоими руками гаснет боль… Просто уникальный дар! Скажешь, пустяки? Вовсе нет. Мои руки отличаются. Раньше я собирал ими сиреневые цветы, что растут на склонах острова, где расположен наш уютный монастырь. Цветы потом долго стояли и не увядали. Таков был мой дар… Но теперь все изменилось… Свет потух. Смерть в моих ладонях. Я дарую лишь страдание, забирая чужие жизни.
Хорошо, что ты уехал…
Так легче.
Твой жалостливый взгляд невыносим.
Почему ты не можешь поворачивать время вспять? Ты бы сделал это для меня? Ты бы поменялся со мной местами? Диего… Я бы никогда не позволил тебе этого сделать. И время, и наши роли, — кесарю кесарево. Так?
А да, я сам не заметил, как уже оказался в маршрутке. Кажется, эти пропахшие насквозь бензином колымаги именно так называются…
Ну, да, ладно… Еще одно пустое задание и расправа над Акведуком. Мне не сложно. Ведь в моих ладонях смерть. Я прикоснусь к трепещущей жизнью душе, и она, обратившись в серый призрак, тут же завянет. Мое имя Альентес. Должно быть, я и сам стал тем завывающим ветром, что пугал меня много лет назад.
СОЛЬ ЗЕМЛИ
— Итак, ты виделся с Альентесом. Что ты почувствовал? — тихим ровным голосом спросил монах в черной сутане, сидящий на деревянной скамейке возле клумбы красных маков. Ему едва перевалило за тридцать, а морщины только начинали собираться сеткой в уголках синих глаз. Лицо у мужчины было спокойным, а положение тела расслабленным и даже несколько вальяжным. Дополняла впечатление небрежно заплетенная коса светлых почти белесых волос, свисающая до самой земли. Непослушные кудри, слишком короткие, чтобы оказаться в косе, покрывали лоб монаха и обрамляли овальное лицо завитками.
Книга — тонкая и терпкая, как мелодия Востока, пронизанная струнами боли и откровенности. Страсть и любовь — для них нет места в политике государств, но правители тоже люди. Они нуждаются в нежности и понимании, быть может, даже больше простых людей. Но что делать, если любимый избранник — твой главный враг, а из-за любви рискуешь потерять не только честь правителя, но и сам трон? Любовь или корона? Недолгая нежность или век одиночества? Смерть или спасение? Жребий брошен.
Продолжение истории Касандера Милиотар. Его возвращение на родину в борьбе за причитающийся по праву трон. Одно дело ненавидеть издалека, строить планы и рисовать в голове картины страшной кровавой мести. Другое — снова посмотреть на обидчиков, заново пережить прошлое, и боль, и любовь, и радость, и разочарование. Когда раны вновь обнажены, а мстить, кажется, уже не имеет смысла, какой выбор сделать? Реванш? Или прощение страдающих людей? А кругом магия, загадочная всесильная и чарующая.
Кажется, давным-давно мне снился сон о том, как люди, следовавшие неизвестно куда и неизвестно по какому маршруту, совершенно нелепо были застигнуты непогодой на середине моря. Неопределенность же их судьбы заключалась в том, что убегая от очевидной обыденности, они попали еще в большую безвыходную ситуацию — шторм. Предупреждения: смерть персонажа. А в ушах играет Sad Al Kamio «Громоотвод».
Вампиры и люди научились сосуществовать благодаря постоянным взаимным компромиссам. Но эгоистичность человеческой натуры и жажда вампиров делают равновесие зыбким. Когда предают и бьют в спину те, кого защищаешь до последнего вздоха, когда отнимают свободу и надежду, остаются только звериная ярость и ненависть, ненависть и еще раз ненависть. А любовь — о ней надо молчать, как о слабости. Но как скрыть чувство, от которого рвется сердце и как позабыть все обиды, выжегшие душу? Ведь в прошлом только боль, а впереди лишь вечная тоска и одиночество подле любимого человека. Это рассказ о битве двух диаметрально противоположных характеров, нелепо соединенных любовью. Предупреждения: смерть персонажа, насилие, изнасилование, нецензурная лексика, групповой секс.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.