Письма с войны - [43]
Слава Богу, скоро снова залягу в постель, меня сегодня опять вырвали из объятий сна, пришлось одолеть немалый путь, за что заработал еще два часа свободного времени; сейчас уже десять часов, надо поспать, поскольку с двух до семи мне еще раз предстоит отправиться на задание, а завтра опять ожидается напряженный день, нас все время стараются занять работой, пожалуй, в этом наше единственное спасение; безусловно, не было бы ничего хорошего в том, если б мы валялись без дела на постелях; мне такое наверняка бы понравилось, я смог бы много читать, писать и спать, но другие постоянно творят всякие глупости, мешая и докучая остальным, однако это тоже все-таки можно выдержать…
Ну, пора закругляться; на прощание поведаю тебе небольшую историю, приключившуюся со мной этой ночью во время «картофельной экспедиции»; я отправился на промысел с одним долговязым парнем, было темно, очень темно, поэтому неожиданно мы нос к носу столкнулись с часовыми. Один из них крикнул: «Стой, кто идет?» — на что мой верзила, недолго думая, ответил: «Никто!» До этого из-за холода и тьмы я чувствовал себя довольно скверно, но его ответ так развеселил меня, что я громко рассмеялся, часовой тоже загоготал во все горло, тем не менее нам пришлось ретироваться, не солоно хлебавши, без картошки; всю обратную дорогу я никак не мог остановиться и хохотал до слез.
[…]
Западный фронт, 14 сентября 1942 г.
[…]
Теперь, когда решение о моем учебном отпуске действительно получено и отмене не подлежит, я радуюсь каждому заходу солнца, потому что он с каждым разом приближает день встречи с тобой и настоящей жизни; ах, я буду работать, не покладая рук. Мне очень нравится твоя идея переводов с английского; я уже давно думал об этом и полагал, что тебе такая работа доставит большую радость, ведь ты сможешь хоть чуточку пополнить домашний бюджет — право, не знаю, стоит, нет ли — в любом случае это лучше, чем преподавание, к тому же мы смогли бы тогда в определенном смысле работать вместе, что доставило бы мне несказанную радость; часто, ах, как часто я думал об этом, мне кажется, будет не очень сложно получить перевод; к примеру, давно пора сделать хороший перевод Честертона, вот было бы здорово. […]
Сейчас отправлюсь еще раз узнать, как обстоят дела с моим отпуском; надеюсь, срок освобождения не слишком далек; ах, я буду приближать его, стану считать дни и с поистине ни с чем не сравнимым наслаждением зачеркивать в календаре каждый прошедший день здешней бесполезной жизни; ненавижу ее, как чуму, ненавижу со всей силой человека, сполна вкусившего ее и досконально познавшего во всех проявлениях; я знаю и насквозь вижу все ее хитрости и уловки, обман, все глупости, все это я сохраню в своем сердце и никогда ничего не забуду… Я постараюсь вдолбить это в голову моим сыновьям всеми доступными средствами моей фантазии и моего разума, чтобы они уже знали об этом, когда придет их час облачиться в серую униформу. Вдвоем мы справимся с жизнью, об этом я даже не беспокоюсь, я буду работать, работать, как одержимый, уж это абсолютно точно…
Ах, все так ясно и не вызывает сомнений, нужны только время и свобода…
Только что заходил в канцелярию и узнал, что мой отпуск начинается с первого октября, только представь себе: первого октября! Итак, до назначенного срока осталось пятнадцать дней, мне страшно в это поверить, правда, можно просто сойти с ума! Вряд ли стоит считать дни до отпуска. […]
Господи, помоги, чтобы все получилось, ах, это настолько неправдоподобно, что я все никак не могу в это поверить…
[…]
Западный фронт, 18 сентября 1942 г.
[…]
Известие о том, что я пойду в отпуск только с двадцать восьмого ноября вместо первого октября, стало для меня жестоким разочарованием; поначалу я сломался, но теперь снова взял себя в руки. […]
Меня уже тошнит от этой жизни, и я боюсь потерять душевную стойкость, но все-таки должно, должно получиться, и я снова обрету себя.
[…]
Западный фронт, 29 сентября 1942 г.
[…]
Спешу сообщить новость: меня опять переводят — на сей раз в «оседлую» войсковую часть, просто берут и переводят, это уже точно.
Самое печальное в этой истории то, что опять несколько дней не будет почты, в остальном же, как я считаю, я только выиграю… пиши мне по-прежнему на старый адрес, пока не узнаешь новый. Ах, может быть, это означает предстоящий в скором времени отпуск, что совершенно не исключено. […]
Мое почти невероятное солдатское счастье меня не покидает! Попасть в оседлую часть мечтают все! Ты ведь знаешь, я ничего не испугаюсь, и Востока тоже, я делаю это только ради тебя и матери; я счастлив, что могу с чистой совестью успокоить вас — никаких опасений, никаких тревог […] еще целых два месяца!
[…]
Руан, 2 октября 1942 г.
[…]
Прибыли в Руан… Всю ночь провели на вокзале, на полу, тесно прижавшись друг к другу, как кролики, и только что, одолев с нашим увесистым багажом очень короткий, но необычайно трудный отрезок пути, остановились на временной квартире; нас поместили в лагерь, построенный французами в тысяча девятьсот сороковом году для немецких военнопленных; лагерь для пленных, поистине бредовая идея, — около тысячи бараков на относительно небольшой территории, этакие громыхающие, безликие ангары из гофрированного железа, все это напоминает извращенный американский стиль; если забудешь номер своего барака, ты погиб. Тем не менее я полон надежд. […]
Послевоенная Германия, приходящая в себя после поражения во второй мировой войне. Еще жива память о временах, когда один доносил на другого, когда во имя победы шли на разрушение и смерть. В годы войны сын был военным сапером, при отступлении он взорвал монастырь, построенный его отцом-архитектором. Сейчас уже его сын занимается востановлением разрушенного.Казалось бы простая история от Генриха Белля, вписанная в привычный ему пейзаж Германии середины прошлого века. Но за простой историей возникают человеческие жизни, в которых дети ревнуют достижениям отцов, причины происходящего оказываются в прошлом, а палач и жертва заказывают пиво в станционном буфете.
Бёлль был убежден, что ответственность за преступления нацизма и за военную катастрофу, постигшую страну, лежит не только нз тех, кого судили в Нюрнберге, но и на миллионах немцев, которые шли за нацистами или им повиновались. Именно этот мотив коллективной вины и ответственности определяет структуру романа «Где ты был, Адам?». В нем нет композиционной стройности, слаженности, которой отмечены лучшие крупные вещи Бёлля,– туг скорее серия разрозненных военных сцен. Но в сюжетной разбросанности романа есть и свой смысл, возможно, и свой умысел.
В романе "Групповой портрет с дамой" Г. Белль верен себе: главная героиня его романа – человек, внутренне протестующий, осознающий свой неприменимый разлад с окружающей действительностью военной и послевоенной Западной Германии. И хотя вся жизнь Лени, и в первую очередь любовь ее и Бориса Котловского – русского военнопленного, – вызов окружающим, героиня далека от сознательного социального протеста, от последовательной борьбы.
«Глазами клоуна» — один из самых известных романов Генриха Бёлля. Грустная и светлая книга — история одаренного, тонко чувствующего человека, который волею судеб оказался в одиночестве и заново пытается переосмыслить свою жизнь.Впервые на русском языке роман в классическом переводе Л. Б. Черной печатается без сокращений.
Одно из самых сильных, художественно завершенных произведений Бёлля – роман «Дом без хозяина» – строится на основе антитезы богатства и бедности. Главные герои здесь – дети. Дружба двух школьников, родившихся на исходе войны, растущих без отцов, помогает романисту необычайно рельефно представить социальные контрасты. Обоих мальчиков Бёлль наделяет чуткой душой, рано пробудившимся сознанием. Один из них, Генрих Брилах, познает унижения бедности на личном опыте, стыдится и страдает за мать, которая слывет «безнравственной».
Генрих Бёлль (1917–1985) — знаменитый немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии (1972).Первое издание в России одиннадцати ранних произведений всемирно известного немецкого писателя. В этот сборник вошли его ранние рассказы, которые прежде не издавались на русском языке. Автор рассказывает о бессмысленности войны, жизненных тяготах и душевном надломе людей, вернувшихся с фронта.Бёлль никуда не зовет, ничего не проповедует. Он только спрашивает, только ищет. Но именно в том, как он ищет и спрашивает, постоянный источник его творческого обаяния (Лев Копелев).
«Литературная работа известного писателя-казахстанца Павла Косенко, автора книг „Свое лицо“, „Сердце остается одно“, „Иртыш и Нева“ и др., почти целиком посвящена художественному рассказу о культурных связях русского и казахского народов. В новую книгу писателя вошли биографические повести о поэте Павле Васильеве (1910—1937) и прозаике Антоне Сорокине (1884—1928), которые одними из первых ввели казахстанскую тематику в русскую литературу, а также цикл литературных портретов наших современников — выдающихся писателей и артистов Советского Казахстана. Повесть о Павле Васильеве, уже знакомая читателям, для настоящего издания значительно переработана.».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Флора Павловна Ясиновская (Литвинова) родилась 22 июля 1918 года. Физиолог, кандидат биологических наук, многолетний сотрудник электрофизиологической лаборатории Боткинской больницы, а затем Кардиоцентра Академии медицинских наук, автор ряда работ, посвященных физиологии сердца и кровообращения. В начале Великой Отечественной войны Флора Павловна после краткого участия в ополчении была эвакуирована вместе с маленький сыном в Куйбышев, где началась ее дружба с Д.Д. Шостаковичем и его семьей. Дружба с этой семьей продолжается долгие годы. После ареста в 1968 году сына, известного правозащитника Павла Литвинова, за участие в демонстрации против советского вторжения в Чехословакию Флора Павловна включается в правозащитное движение, активно участвует в сборе средств и в организации помощи политзаключенным и их семьям.
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.