Письма о буддийской этике - [16]
Но, я знаю, тебе умирать еще нескоро; много надо сделать, прежде чем умереть. Этого Юношу (Бадма-Самбабу; Падмасамбхаву — ред.) я видел около одиннадцати часов вечера 9 ноября. В этот вечер я очень тосковал по тебе, всюду искал уединения, но нигде не мог найти. После безуспешного брожения по улицам Москвы я вернулся домой и лег на диван. Лежал в темноте и погрузился в полудремотное состояние.
Знаешь, бывают такие моменты, когда слышишь стук часов, шаги человека, но сам, тем не менее, спишь. И вдруг передо мною явилось чистое видение — наш Молодой человек появился в белом халате из китайского шелка. Указательным пальцем он коснулся моего лба. Я продолжал лежать. Он улыбнулся и начал говорить: «Ты печалишься, мой друг? Не надо! Вся жизнь твоя была бессознательным исканием! Ты искал ее, она — тебя. 3 октября 1956 года ваши пути сошлись в этом доме и никогда не разойдутся. Она пришла к тебе совсем, вернулась для того, чтобы больше никогда не уходить. Она сейчас Наташа, а когда-то ее звали Хандама. Но это было там, на Востоке. Ты это вспомнишь, конечно, но позже. Люби ее — она та самая, которую ты искал и наконец-то нашел».
В это время за стеной М. А. зажгла газовую плитку. Я проснулся окончательно, но Его уже не было. После этого я продолжал лежать, долго не мог прийти в себя. Его появление происходило всегда тогда, когда случалось нечто значительное в моей жизни. Я понял, какую ценность представляет для меня тот вечер, когда я впервые увидел тебя. Раньше об этом писать подробно не мог, ибо экономил время на другие важные для тебя вещи. То, что ты в своем четвертом письме затронула это: «…Он говорил, будто ты не потеряешь меня никогда, так, наверно, и будет», — конечно, меня радует больше всего. В данном случае речь идет не о дружбе, но о гораздо большем, чем дружба. Это ты знаешь из моих писем — пятого и шестого. Теперь по твоей просьбе возвращаюсь к семи первым ступеням Четырех Благородных Истин. Извини, Наташа, раньше я как-то не имел возможности об этом подробно писать.
В буддийской литературе приводят такой пример о Четырех Благородных Истинах. Человек живет в долине реки Ганг. Во время наводнения заливается вся долина, и в его глиняную хижину просачивается вода. — Это Первая Благородная Истина: о наличии страдания. Он видит дыру на стене, через которую поступает вода. Это — Вторая Благородная Истина: о причине страдания. Человек затыкает дыру в стене. Это — Третья Благородная Истина: о прекращении страдания. Но он сознает, что временное прекращение поступления воды не спасет его, он должен выбраться из этой долины на возвышенность, где вообще нет воды, для чего планирует свой путь. Это — Четвертая Благородная Истина: о пути к освобождению. Он должен убедиться в необходимости выбраться из долины, наполненной водой (сансара), и забраться на гору, где нет воды (нирвана). Будда говорит:
Вот каким непоколебимым нужно быть, прежде чем идти по пути к освобождению.
Будда указал этот путь, он состоит из восьми ступеней (или правил). Путь этот назван Восьмеричным Благородным Путем (аш-тангика-марга). (Этот вопрос более или менее подробно изложен на двух страницах у Н. С. Warren. Buddhism in Translations, p. 372 — 374). Я об этом, кажется, тебе писал. Это есть общий путь, он открыт для всех: и для монахов, и для непосвященных. На всех восьми ступенях человек приобретает восемь добродетелей. Вот они.
1. Правильные взгляды. Это правильное понимание Четырех Благородных Истин. Так как неведение с его последствиями — заблуждениями о Я, о мире — является коренной причиной наших страданий, то естественно, что для нравственного совершенствования нужно иметь, прежде всего, Правильные взгляды, познать истину– Только познание этих истин, а не мудрость лукавого о Я, о природе и т. д. помогает нравственному совершенствованию и ведет нас к нирване. Запомни, что мир (земля) — сплошное страдание, что нужно освободиться от этого страдания и спасать других.
2. Правильная решимость. Одно теоретическое знание истины не дает ничего без твердой решимости преобразовать свою жизнь в соответствии с ними. От стремящегося к нравственному совершенствованию требуется отрешение от привязанности к тленному материальному миру, отказ от дурных намерений и вражды к другим людям. Эти три условия и представляют собой основу Правильной решимости.
3. Правильная речь. Правильная решимость, т. е. выполнение вышеуказанных трех условий, не должна оставаться лишь религиозным желанием, а должна осуществиться в практическом действии. Правильную решимость необходимо направлять, и она должна контролироваться Правильной речью. Правильная речь суть воздержание от лжи, клеветы, жестоких слов и фривольных разговоров.
4. Правильное поведение. Правильная решимость, не ограничиваясь просто выработкой Правильной речи, должна также воплотиться в правильное действие, хорошее поведение. Правильное поведение заключается поэтому в отказе от уничтожения живого (для монахов), в отказе от уничтожения живого бесцельно (для непосвященного), от воровства, от неверного удовлетворения этих чувств
Бидия Дандарович Дандарон (1914–1974) — известный буддийский философ, ученый — тибетолог и религиозный деятель, наследник древней буддийской традиции, восходящей к Будде Шакьямуни. Ему принадлежат исследования базовых положений философии буддизма, переводы сочинений авторитетных тибетских ученых — буддистов XVIII в. и практических текстов буддийской тантры. В настоящее издание включены статьи по основополагающим проблемам теории и практики буддизма, перевод сочинения тибетского ученого Сумпы Кенпо «История Кукунора» и последнее неоконченное сочинение Б. Д. Дандарона «Черная Тетрадь», содержащее размышление автора о судьбах народов и о нравственных проблемах современности сквозь призму философии махаяны.
Начать можно с начала, обратив внимание на заглавие книги, вернее — на подзаголовок: Die Geschichte einer Freundschaft, то есть «История (одной) дружбы». И сразу в памяти всплывает другая книга: в 1975 году уже старый Гершом Шолем опубликовал воспоминания о Вальтере Беньямине с точно таким же подзаголовком. Конечно, подзаголовок ни в том, ни в другом случае оригинальностью не отличается. И всё же невозможно отделаться от впечатления, что вышедшая значительно позднее книга Вицислы вступает в дискуссию с Шолемом, словно бы отвечая ему, что дружба-то была не одна.
Убедительный и настойчивый призыв Далай-ламы к ровесникам XXI века — молодым людям: отринуть национальные, религиозные и социальные различия между людьми и сделать сострадание движущей энергией жизни.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.