Письма к утраченной - [25]

Пятьдесят фунтов еще недавно казались солидной суммой, этакой подушкой безопасности. Теперь Джесс физически ощущала, как тает ее платежеспособность. Вчера она почти десять фунтов потратила на хлеб, сыр, молоко и кукурузные хлопья, на зубную щетку и зубную пасту, а также, в приступе тоски по дому и бабуле, на баттенберг[15] – любимое бабулино лакомство. Еще на десять фунтов Джесс рассчитывала купить основные предметы гардероба. Ничего особенного, просто вещи, приемлемые для собеседования, – добротные, теплые, неброские.

К счастью, среди дизайнерских вещей обнаружились непритязательные черные легинсы и темно-зеленый джемпер ажурной вязки. Размер подходил Джесс, а цена не вызывала желания разреветься. Легинсы и джемпер она отнесла на кассу. Продавщица, миниатюрная, с точеной головкой в плоеных пепельных кудрях, читала детектив, который поспешно захлопнула, едва приблизилась Джесс.

– Только это берешь, детка? Хорошо. Пакетик дать?

– Если можно.

Чтобы выудить из кармана деньги, пришлось сначала достать пачку анкет, которые Джесс прихватила утром. Анкеты оказались на прилавке.

– Совсем забыла. Мне нужны туфли. Можно я посмотрю?

– Конечно, детка. Спешить некуда. Ты сегодня первая покупательница. Туфельки модельные ищешь, для танцев?

Джесс придушила кривую улыбку.

– Нет-нет. Не для танцев. Мне нужны туфли на низком каблуке. Удобные, на каждый день. Ботинки тоже подойдут. Или сапоги.

Такой утилитарной вещи, как обувной стенд, в бутике не держали. Обувь была расставлена дизайнерским способом – возле шарфиков подходящего оттенка или просто на полках, вроде украшений для интерьера. «Удобных туфель на каждый день» не наблюдалось. Но продавщица поднялась с места, не без труда сняла с верхней полки черные замшевые ботинки высотой по щиколотку. Перевернула, взглянула на подошвы, держа очки в руке, точно бинокль.

– Твой размер, детка. И модель новая, и не заношенные. Примеришь?

– А сколько стоят?

Продавщица снова прищурилась на подошвы ботинок.

– Ну-ка, ну-ка… Не вижу… Господи! Двадцать четыре фунта! Дороговато. Наверное, из-за бренда. Л. К. Беннетт какой-то. Лично я никаких Беннеттов не знаю, но вот Одри – хозяйка наша, – та в теме. Она и цены устанавливает. Держи! Мягкие, верно? Качество отменное!

Джесс поспешно затрясла головой, вспыхнула.

– Да, очень красивые. Только я не могу… В смысле, я возьму легинсы и джемпер. Спасибо вам.

Продавщица по-мышиному юркнула за прилавок, сняла электронные ценники с названных вещей. Складывая их, заметила анкеты и заговорила сочувственно:

– Ищешь работу, а ничего подходящего не попадается?

– Вы, случайно, не знаете, может, где-нибудь есть местечко? Любое. Я не привередливая…

Леди Мышка покачала головой.

– Нет, к сожалению, не знаю. Мой внук уже несколько месяцев пытается куда-нибудь устроиться, просто чтоб на карманные расходы хватало – в кино с друзьями сходить и все такое. Бесполезно. Работы нет. С тебя шесть фунтов, детка.

Джесс отсчитала монеты, положила на прилавок. Не стала говорить, что ей деньги не на кино нужны и что шансы найти работу сильно умаляются отсутствием у нее адреса, который требуется указать в анкете. Прежде Джесс воображала, что поиски работы – они вроде покупок. Заходишь в магазин, спрашиваешь, тебя направляют к соответствующему менеджеру. Ей и не снилось, что заполненные анкеты следует отсылать в головной офис.

– Вот. Спасибо вам.

Джесс взяла пакет, сунула туда анкеты, шагнула к двери. И вдруг ее желудок разразился гулким голодным рыком. В тишине бутика. Красная от стыда, Джесс рванулась к выходу, но потеряла одну из своих огромных туфель и была вынуждена вернуться.

– Подожди минутку, милая! Кажется, я кое-что придумала.

Джесс застыла. Хоть бы выбраться на улицу, влиться в людской поток, вновь стать невидимкой! Но Леди Мышка уже семенит к ней, в лице жалость, в руках большой пакет из пафосного супермаркета – плотный картон, веревочные ручки.

– Вот, только сегодня принесла та самая леди, что раньше доставила замшевые ботинки. Говорит, у нее большая чистка – дочь поступила в университет и уехала. Здесь должна быть еще обувка, а наша Одри до этих вещей пока не добралась и цены не установила. Чего глаз не видал, по тому сердце не тоскует, верно? Поищи, может, что и попадется по размеру.

– Но как же… Нет, нельзя…

– Не стесняйся. У нас этого добра – только успевай сортировать.

Она слегка стиснула руку Джесс.

– Знаешь, детка, мне нравятся девушки, которые не брезгуют секонд-хендом. А то нынче отдельные слишком избаловались, по-моему.

Леди Мышка с неодобрением покосилась на пафосный пакет.

– Я в войну росла. Мы тогда вещи берегли. Чинили, перелицовывали. Сами шили, своими руками. А когда к чему-то привык, потом уж не отвыкнешь. Привычка в кровь и плоть входит. Удачи тебе с работой, милая.

В мини-пекарне Джесс купила горячую булочку с сосиской («К сожалению, у нас нет вакансий, но, если вы пришлете резюме, мы будем иметь вас в виду…») и съела прямо на скамейке возле библиотеки. Она откусывала по чуть-чуть, тянула удовольствие. Ветер впивался в голые пальцы, его дыхание отдавало ледяным металлом. И все равно на улице было лучше, чем в доме. Джесс уселась поудобнее, огляделась с опаской.