Письма к утраченной - [104]

Только не отчаивайтесь! Мы еще не все возможности испробовали! Я очень хочу Вам помочь. Хочу найти Стеллу. Потому что Вы мне не чужой. Может, это глупо звучит, может, вы даже рассердитесь (надеюсь, что нет); просто, пока я жила в доме на Гринфилдс-лейн, я нашла Ваши письма к Стелле. Все до единого, начиная с того, которое Вы написали, отыскав ее часики, и заканчивая тем, которое переслало ей командование авиабазы. Я знаю, нельзя читать чужие письма. Я жалею, что так поступила. То есть нет. Я не жалею, потому что Ваши письма потрясли меня. Раньше я не представляла, что такое настоящая любовь.

Если Стелла жива, мы ее найдем. Обязательно. Я сделаю все, что смогу.

Джесс.

Закончив, Джесс выпрямилась, села, будто палку проглотила. Перечитала письмо, кликнула «Отправить» и лишь тогда чуть расслабилась. На сей раз ответ пришел только через некоторое время. Джесс просматривала вакансии в Чёрч-Энде (все, как одна, были для нее неподходящие); ждала. Она успела убедить себя: Дэн рассердился, узнав, что его письма прочитаны, и больше не выйдет на связь. Но тут появилось новое сообщение.

Джесс, поистине у Вас дар убеждения! Я тут убеждаю себя, что надежды нет, что оставшиеся пару месяцев следует посвятить обращениям к конгрессменам, борьбе за справедливость и тому подобным вещам. Дескать, моими усилиями мир улучшится, грядущие поколения скажут мне спасибо. И вдруг появляетесь Вы – голос моего сердца, а не разума. Вы говорите: забудьте, мистер Росински, о чужих делах, занимайтесь своим делом, разберитесь со своей жизнью.

Стало быть, Вы нашли мои письма. Не знаю, радоваться мне, что Стелла их сохранила, или печалиться, что не взяла их с собой туда, где она сейчас находится. Вам известно, что дом принадлежит и принадлежал ей. Я купил его специально для Стеллы, будучи в отпуске по состоянию здоровья в августе сорок третьего. Стеллу тогда избил муж, я хотел, чтобы у нее было надежное место, где бы она могла скрыться от мужа, когда меня нет рядом, и где мы с ней проводили бы время вместе. Не сбылось. Все пошло не так, как мы планировали. Я потом писал ей, уже когда вернулся в Штаты. Я несколько лет ей писал, упрашивал. Надеялся, что она передумает. Джесс, Вы и эти письма нашли? Их должно быть несколько сотен. Стелла ни разу не ответила. Думаю, она моих писем даже не читала. Даже в руках не держала. Куда они могли деться?

Видите, Джесс, чем я занимаюсь? Правильно: я делаю то, чего избегал последние 68 лет. Я задаю вопросы, ответов на которые не получу. По крайней мере до тех пор, пока не найду Стеллу.

Как Вы считаете, с какого конца начинать поиски?

Джесс выдохнула. Жаль, что у нее нет связи с Уиллом. Он в таких делах поднаторел. Мигом бы сообразил, в каких архивах нелишне порыться и как получить к ним доступ. А она, Джесс, даже не знает, где искать самого Уилла.

Я не знаю, с какого конца взяться, и не знаю, где остальные письма. Те, что я прочла, были в обувной коробке, разложены аккуратно, по датам. Последнее из них отправлено Вашим начальством после того, как Вы не вернулись с задания. Но если Вы купили дом на Гринфилдс-лейн, значит, он вам и сейчас принадлежит? А раз он Ваш, позвольте мне сходить туда и поискать получше. В прошлый раз я старалась не совать нос куда не следует. Это ведь нехорошо – в чужих вещах рыться. Впрочем, кто бы говорил! Уж точно, не девушка, которая вломилась в запертый дом.

Видите ли, в чем проблема: я не знаю, что произошло. У меня одни догадки. Наверное, Ваш самолет был сбит? Наверное, Стелла решила, что Вы погибли? Но ведь Вы же нашли ее, когда вернулись в Англию? Не представляю, каково ей было узнать, что Вы на самом деле живы. То есть нет, представляю. Она была СЧАСТЛИВА. Словно Бог услышал все ее молитвы. Так почему же вы не остались с ней?

Ничего, что я спрашиваю? Это же не из любопытства, а для пользы дела.

Джесс неотрывно смотрела на экран. Десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Плечи ныли. Подвигав шеей, она заметила, что сосед слева подозрительно на нее косится. Спохватилась: оказывается, эти двадцать минут она просидела, подавшись вперед, вперив взгляд в компьютер и стиснув кулаки. Джесс принялась снова просматривать вакансии.

Шеф-повар. Доставщик пиццы с водительскими правами. Специалист по массажу шиацу. Столяр. Имелась вакансия помощника в букмекерской конторе. Джесс собралась кликнуть ее и узнать подробности, но вспомнила про страсть Доджа делать ставки. Нет, не годится. Дальше пошли няни. Джесс стала прикидывать, каковы ее шансы втереться в доверие к потенциальным работодателям. Невелики, судя по всему: опыта нет, адрес – женское общежитие, в недавнем прошлом была официанткой в пабе и там же пела по субботам, вломилась в заброшенный дом. Вот лично она своих малышей такой особе не доверила бы.

Экран мигнул очередным письмом.

Джесс дернулась, сцапала мышь, подобно голодной кошке.

Конечно, я отвечу на Ваши вопросы.

Я много лет об этом не говорил, но лишь потому, что говорить было не с кем. Мой брат, Алек, погиб в сорок четвертом в Нормандии, а мой отец – единственный человек, кроме брата, знавший о Стелле, – страдал болезнью Альцгеймера. Он путал имена и даты, забывал старых знакомых. Вряд ли он вспомнил бы девушку, о которой знал только из моих писем и которую в глаза не видел.