Надо отдать должное скорости реакции друга — ошарашенное выражение лица тут же сменилось на скучающе-ироничное. Вот только прихваченный до этого кусок дичи с общего блюда он аккуратно положил не в тарелку, а в кубок с вином. Похоже, кроме меня этого никто не заметил. Ближники прибывали в культурном шоке, а Делика купалась в лучах славы. Выдержав паузу, синеглазка достала из рукава платок, протерла им лысину Касима и чмокнула его в макушку. Касим вроде как возмущенно протер голову салфеткой, а Делика вроде как возмущенно наградила его за это подзатыльником. Друзья утолили первый аппетит, и поделись свежими новостями. В частности, как Андоррец с Касимом были засветло подняты Салехом, и под его присмотром ремонтировали сельхозинвентарь, а после того, как с рынка доставили черепицу — загнал невинно осужденных каторжан на крышу. Обливаясь потом, капитаны костерили на все лады Салеха, меня, жару, черепицу, сломанную лопату, вино, судьбу, но дело все же сделали. После того, как новости иссякли, все взоры скрестились на мне. Я не заставил себя долго ждать, отодвинул пустую тарелку, и окинув взглядом присутствующих, заговорил.
— Фарах! Завтра вечером на твоей "Астере" выходим на Кипр. "Астера" уже прошла ходовые испытания, и ее капитаном стал андоррец. "Адрастея" (богиня справедливости и наказания) — четвертая боевая единица моего флота, родная сестричка "Астеры", уже сошла со стапеля, и обрастала такелажем. А стапель уже готовили под флагман моего флота — "Афину".
— Касим — ты связываешься с Мутным, делай что хочешь, но вся его агентура на Крите должна работать на нас — подробности у Деда. Дед — общее руководство, и с Вовой (Волдо — второй из парнишек художников) рисуете компоновку "Афины"…
— Без сопливых скользко! — беззлобно отреагировал Дед, — Ты главное не забудь там встретиться с Платоном, и переговорить о возможном временном снятии части его гарнизона с Кипра. И еще — подыщи броньку для графини.
— А это еще зачем? — тут же вскинулась синеглазка, — Мы что, по дороге на Кипр собрались с кем-то повоевать?!
— Нет! — скрипуче рассмеялся Дед, — На ближайшие полгода — это твоя повседневная форма одежды. Даже не так — это твоя вторая кожа, которую ты должна носить, как будто в ней родилась.
— Ты хочешь сказать, что графиня, и при том главнокомандующая, должна самолично штурмовать стены?
— При определенных обстоятельствах — и такое вполне возможно. Но я пока про подготовку и выучку твоей деревенщины. Чтоб добиться полного подчинения своего войска, ты должна стать личным примером. Всегда бодрая и аккуратная, твой доспех сверкает. Ты первая, в полном доспехе, груженая фашинами добегаешь до рва. Быстрее всех взбегаешь по штурмовой лестнице на стену. И основная твоя команда — делай как я! Ты должна понимать, что как клисуарха тебя никто воспринимать не будет — подстилка из метрополии, со связями — да, властная и жестокая — да, военноначальник и командир — никогда! Хуже всего, что к переменам, рушившим вековой уклад плохо относятся "лесники" и "пустынники" — горцы следующие, они хоть и менее консервативны, но зато гораздо патриархальней. Поэтому ты должна рвать жилы, чтоб сломать шаблоны. Саня подберет тебе инструкторов, которые враз уважать себя заставят, а ты должна заставить их признать тебя за командира.
Добившись полной загрузки индуски, Дед переключился на меня, вводя в курс всех дел, и всего, что произошло в городке за время моего "отдыха" на стрелковом полигоне. Мои возмущения Дед пропустил мимо ушей.
Добравшись до спальни, сразу заметил, что половину территории кровати занимает женская фигура. Разделся, и нырнув в постель, сразу облапал и прижал к себе знойную красотку.
— Саня! Даже не думай! Я легла сюда только потому, что раньше никогда не спала на таких мягких постелях.
— А, это ты… — напустив в голос разочарования, произнес я, — Извини! И тут же, разорвав объятья, повернулся спиной к синеглазке.
— Что?! А кого ты ожидал здесь встретить?! — а в ответ тишина, — И не смей ко мне поворачиваться спиной! Ты вообще слышишь, что я говорю?!
— Я всегда сплю на правом боку. И если тебе важно, чтоб я спал к тебе лицом, можешь перелечь на другую сторону.
После минутной паузы последовали чертыханья, и синеглазка перекинула через меня ногу. Когда ее тельце переваливалось через мою тушку, последовал жесткий захват. Графиня, конечно, попыталась было освободиться, но не успевала за моими руками. В результате — кроме того, что освободиться ей не удалось, она еще и лишилась всего нижнего белья. Делику в ярости, я уже видел, но Делика в любви — это нечто! Я почувствовал себя робким гимназистом, которым овладела слетевшая с катушек нимфоманка. Не люблю, когда женщины доминируют в постели, но тут было совсем другое — будто, выкладываешь на прилавок пятак, а вместо двух ирисок получаешь два торта. Наконец, вздрагивающая всем телом, синеглазка рухнула на постель уже справа от меня. Постепенно глубокое и частое дыхание стало тихим и размеренным. Я уж думал, что она заснула, когда раздалась ее речь.
— Ты мне должен за порванное белье, шелковое, между прочим.
