Пираты Найратского моря. Книга 1 - [11]

– А, это ты, герой, – ответил один из них, с платком на голове, видимо старший. – Иди, полюбуйся. – Лиловые губы раздвинулись в кривой ухмылке. Троица подвинулась. Эльф заглянул и тут же отпрянул. Ему пришлось приложить усилия, чтобы удержать желудок на месте.

Каюта была превращена в пыточную. Стены были увешаны всевозможными орудиями заплечного ремесла. В одном из углов стоял очаг, а в центре каюты стоял залитый кровью стол, на котором была распластана девочка. Ее грудная клетка, как и живот, были распороты. Внутренности свешивались до пола, словно лианы. Все тело носило следы чудовищных пыток. На одной руке не хватало пальцев. Но, едва эльф, преодолевая сопротивления здравого смысла, все-таки приблизился к столу, она открыла глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Оттуда на Флозерина смотрела мрачная вселенная боли и ужаса. Она что–то прошептала, и Флозерин склонился к ней. Теперь он видел, что это не ребенок. Это была фьери. Татуировка в виде капли указывала на клан Утренней Росы.

– Не… давайте… ему… скиллос, – с трудом шевеля искусанными губами, прошептала она.

– Кому «ему»? Что за «скиллос»? – спросил эльф, но фьери уже умерла. Он закрыл ей глаза рукой и, пятясь, вышел из этого ужасного места. Прикрыл двери и прислонился к ним спиной:

– Не пускайте сюда никого, – сказал он старшему кавлергу. Тот кивнул.

– Зачем они убили ребенка, эльф?! Чем может помешать пирату маленькая девочка?

– Я не знаю, кавлерг, – покачал головой Флозерин. – Я не понял, о чем она мне говорила.

– И как она могла так долго прожить?! С такими ранами не живут.

– Я не знаю, – повторил эльф. – Не знаю.

– Мы убили палача до того, как увидели комнату, эльф, – зачем–то сказал он. – Вон его проклятая туша, – пираты посторонились, и Флозерин увидел худую нескладную фигуру палача. На его лице застыл звериный оскал.

– Он бросился на нас, завывая как животное, – пояснил один из пиратов. – Пришлось его убить.– Он сумасшедший.

– Надо было его туда. На этот стол, – добавил третий пират.

– Теперь ничего не исправить. Вы заходили дальше? В трюме есть кто-нибудь?

Троица отрицательно помотала головами.

– Нет, эльф, дальше мы не заходили.

– Тогда пойдем посмотрим, нет ли еще «сюрпризов».

– Разве ты отдаешь нам приказы, эльф? – тут же окрысились кавлерги.

– Даже в мыслях не держал, – усмехнулся Флозерин. – Просто предложил как вариант. Не хотелось, что бы такой красавец бросился на меня из темноты.

Он видел пламя неприязни, почти ненависти, что билось в их глазах, но инстинкт осторожности все-таки одержал верх. Полукровки двинулись к спуску в трюм, украдкой посматривая в его сторону. С максимальной осторожностью они обшарили трюм, но кроме бочек с солониной, питьевой водой, ганебским ромом им ничего не встретилось.

– Я поговорю с капитаном, – с этими словами Флозерин покинул трюм. Проходя мимо злополучной каюты, он изо всех сил пнул тело палача, но вовремя взял себя в руки и поднялся на верхнюю палубу.

Наверху он вдохнул свежего воздуха, посмотрел на бескрайний морской простор, смеющееся солнце, но перед глазами все стояло растерзанное тело фьери. Нужно было иметь невероятную силу воли, чтобы умирая в муках не сказать палачу то, что он хотел услышать. Даже не зная ответа можно соврать, придумать что-то. Но так…

– Не слишком ли много фьери для одного приключения, – задумчиво потирая подбородок, прошептал Флозерин. Для него, как и для абсолютного большинства жителей Унаири, фьери оставались загадкой. Опасной загадкой. Они вместе с дриадами, с которыми были в родстве, населяли почти весь остров. Все те, кто жил здесь, владели лишь прибрежной территорией, в которую входила Медесса и Пьермонт. Еще несколько мелких поселений так же расположились вдоль прибрежной черты. Все же остальные острова архипелага были плотно заселены остальными народами. Неприкосновенность своих границ фьери показали лишь однажды – экспедиционный отряд, отправленный вглубь острова предшественником Лесатта, был перебит с показательной жестокостью. Но маленькие демоницы не удовлетворились этим. Все сто тел были привязаны к деревьям на границе леса. С них, еще живых, посдирали кожу. Больше желающих прогуляться в их заповедные места не находилось.

Народ фьери делился на семь кланов, которые редко когда не воевали между собой. Особо враждовали кланы Серебряной Росы и Стрекозы. Татуировка на шее умершей говорила об ее принадлежности к Росе. Что-то происходило. И не понимавшего, откуда же дует ветер, эльфа это начинало неприятно пугать. Он невольно взглянул на подарок неизвестной, камень переливался в лучах солнца, будто заговорщик, подмигивал своему владельцу.

Герхард все еще рассматривал тело хе’ердака, и Флозерин направился к нему.

– Хватит рассматривать эту падаль, Герхард. У меня для тебя есть сногсшибательная новость.

Но гном задумчиво покачал головой:

– Наши мудрецы говорят, что когда–то хе’ердаки и мы состояли в родстве. Но, потом что-то произошло, и дороги наших народов разошлись. Их дорога привела их прямиком во Тьму. Вот смотри, – гном протянул небольшую стальную пластину, на которой были выгравированы письмена гномов.