Пираты Флибусты (часть первая) - [4]

Он ржёт, и тают кобылицы.

И масками застыли лица,

Как в ожидании конца.

Рыдай, скрипач! Ты – волонтёр,

Ты – инвалид в французском смысле!

На штык накалывает мысли

Слепое Время – билетёр…

 

 

 

 

***

 РАПА! НУ И!!!

Как-то раз пираты проникли через Босфор и Дарданеллы в Чёрное море. Брать там было особенно нечего: шаланды с греками не в счёт. Чулки да презервативы – вот и весь груз. Чулки шерстяные вязаные ещё сбыть можно было шотландским горцам. Чтобы ноги под юбкой не мёрзли. А презервативы из прямой кишки египетского буйвола?

Спасибо коку. Он половину на колбасу использовал, а вторую дальнему родственнику графу Цеппелину продал, на аэростаты.

Собственно, кроме двух разбитных девиц-славянок и гонореи, которой переболела вся команда, за исключением Капитана и Чтеца, ничего хорошего в Чёрном море не нашлось. И то потому лишь, что на мостик женщин не пускали, а Чтец, как мы знаем, ничем, кроме чтения не интересовался.

Недавно нанятый в гамбургском порту лекарь, без диплома, но с большой практикой, бывший санитар гамбургской лечебницы для жертв квартала красных фонарей, Исаак Фрейд, взялся за дело с огоньком, то есть предложил болящим прижечь в корабельной кузне поражённые члены, дабы остановить нагноение, которое, по его учёному мнению, долженствовало привести всенепременно к гангрене поражённого органа и его усекновению.

С предложением согласились лишь Капитан и Чтец, остальные же глухо взроптали и прислали Санитару Фрейду чёрную метку, на которой было написано: «Бей моэля!».

Про моэля команде рассказал корабельный кок Ганс Мордехай Штиль, утверждавший, что по вине оного моэля утратил пять шестых своей мужественности, а десять дюймов моэль оставил лишь для того, чтобы поиздеваться над несчастным.

Атмосфера на корабле сгустилась, да так, что Штиль вешал в ней свой секач для рубки мяса, а близнецы-испанцы, Хулио и Хуренито, вынесли всех святых. На всякий случай.

И тут Чтец вычитал в старинной лоции, что на побережье маленькой черноморской страны есть болотистые заливы-лиманы, в которых добывают целебную грязь – рапу. Правда, местные её практически всю используют для чистки зубов, отчего зубы у них белые, но многие мрут. Средство так и назвали – «Поморин»…

Если же этой рапой, не принимая её внутрь, обмазать поражённую болезнью часть тела, то болезнь бесследно проходит, а здоровый член становится ещё здоровее…

Однако, в лоции не было сказано, как и на какое время обмазывать, и все обратили взоры на Санитара Фрейда.

Тот, понимая, что мелкие черноморские акулы-катраны его сразу не съедят, и мучиться придётся долго, рубанул сплеча: «Обмазываться полностью и до тех пор, пока корка сама не отпадёт!»

Первый опыт, со словами «врачу, исцелися сам!», провели на Санитаре, окунув его неоднократно и с удовольствием в рапу. Выложили на солнышко, подождали, пока обсохнет, посмотрели – жив, и стали обмазывать друг друга.

Вскоре корабль превратился в подобие египетской усыпальницы, а ногах остались только Капитан и Чтец.

Чтец предложил Капитану выпить за выздоровление команды «по чуть-чуть», и через пару недель, когда корочка стала отваливаться с первых тел моряков, корабль оказался пришвартован к каменистому острову, усеянному каменными же истуканами.

Первым из кокона выбрался кок. Поражённые аборигены и аборигенки вперили изумлённые взгляды в то, что было когда-то обрезано, а теперь вернуло себе исходный вид. Кок, ещё не понявший, чем все удивлены, стряхивал с себя остатки рапы и смущённый откровенным вниманием, бормотал: «Ну, рапа же… Рапа… Ну и?»…

Потрясённые аборигены каждый день приходили любоваться пиратами, а в момент отплытия провожали корабль аплодисментами и плакатами: «Остров Пасхи – Рапа нуи!»

Вышедшие из лечебных саркофагов пираты отнесли в каюты Капитана и Чтеца и направили корабль обратно в Европу. Там кок принял христианство, а Санитар сбежал ночью с корабля и, поменяв имя на Зигмунд, стал проповедовать псевдонауку психоанализ, сдирая с клиентов большие деньги и делая упор на процесс их дефекации.

Что не удивительно: вытерпеть несколько недель и не зациклиться на процессе дефекации мог бы только Чтец.

Но он ещё не протрезвел…

  ***

Из записок Чтеца:

РАЗМЫШЛЕНИЯ ЧТЕЦА

ПО ПРОЧТЕНИИ ПОВЕСТИ А.П. ГАЙДАРА «ВОЕННАЯ ТАЙНА» И ЗАПИСОК ЕГО ВНУКА Е.Т. ГАЙДАРА О ПРОЦЕССЕ ПОСТРОЕНИЯ РАЗВИТОГО КАПИТАЛИЗМА НА ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (ОБЕ КНИГИ УКРАДЕНЫ ЧТЕЦОМ В БИБЛИОТЕКЕ ГОРОДА КЫШТЫМА, ГДЕ ЧТЕЦ ПРОХОДИЛ КУРСЫ ПО ПЕРЕПОДГОТОВКЕ КОРАБЕЛЬНЫХ ЧТЕЦОВ С ВРУЧЕНИЕМ УДОСТОВЕРЕНИЯ О ПРИСВОЕНИИ ЕМУ КВАЛИФИКАЦИИ «ПИРАТ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ»)

Мимо памятника Мальчишу, у подножия высокой горы, шла странная процессия. Пионеры и пионерки несли на закорках пенсионеров.

- Куда несёте пенсионеров, юные ленинцы? – спрашивали пролетавшие мимо военлёты и проплывавшие мимо военморы.

- На склон горы Фудзи. У нас новый предмет в школе появился – японоведение. Изучаем на практике народные японские обычаи, - отвечали звонкими голосами пионеры.

Пенсионеры вяло сопротивлялись, но понимали, что их время прошло.

- Здравствуй, племя младое, незнакомое! – шептал бронзовыми губами памятник А.С. Пушкину. – Не я увижу твой могучий поздний возраст, когда перерастешь моих знакомцев и старую главу их заслонишь от глаз прохожего…