Пирамида в Гизе: усыпальница или энергостанция - [10]
Изменив свое намерение, строители, по словам Эдвардса, прорубили проход в потолке спускающегося вниз коридора и создали идущий вверх коридор, горизонтальный коридор, а затем камеру, владелицей которой по ошибке считают царицу Однако затем они вновь передумали. По словам Эдвардса, они, отказавшись от прежнего плана, приступили к строительству Большой галереи с ее ступенчатыми стенами и потолком высотой 28 футов (8,53 м), доходящим до центра пирамиды — туда, где ныне находится Царская камера. Судя по всему, подданные Хуфу были людьми услужливыми, хотя им и пришлось везти гранитные глыбы из каменоломни за пятьсот миль (804,67 км).
Для многих египтологов Большая галерея является, следовательно, знаменитым проходом к последнему месту успокоения фараона, а две камеры внутри — следствием нерешительности строителей либо правящего монарха, руководившего строительством. Все остальные помещения, по их мнению, носят чисто символический или культовый характер — иначе их существование и не объяснишь. Например, по словам Эдвардса, северная так называемая «вентиляционная шахта», проходящая через массив Великой пирамиды с потрясающей точностью, на самом деле не имеет никакого практического применения и проложена лишь в силу традиции (как и спускающиеся вниз коридоры в других усыпальницах). Он писал: «Эти узкие шахты часто называют воздухопроводами, однако не в этом их предназначение. Северная шахта — это, очевидно, повторение в миниатюре традиционной покатой входной галереи. Итак, мы видим еще один пример архитектурного элемента, который здесь явно не на своем месте. Не будь у него особой задачи, его бы тут не было». Приводя отрывок из «Текстов пирамид», где говорится о созвездии Ориона, Эдвардс, объясняя назначение южной вентиляционной шахты, писал; «Раз в сутки три звезды из этого созвездия проходили прямо над осью шахты. По ней фараон мог подняться на небеса либо вернуться по желанию в гробницу»[16].
Данное объяснение относительно назначения пяти расположенных — над Царской камерой — поверх друг друга камер было в те времена, когда их нашли, всего лишь предположением. Возникает вполне логичный вопрос «Для чего это?», однако как иногда бывает трудно на него ответить: «Я не знаю». Поэтому, когда Хоуард-Вайз обнаружил упомянутые пять камер, он высказал предположение, что это своеобразный буфер между плоским потолком Царской камеры и давящими сверху тысячами тонн каменной кладки. Другие ученые слепо приняли его гипотезу и так часто повторяли ее, что она прочно укоренилась в сознании. Фактически египтологи, как, впрочем, и другие исследователи, ни разу не усомнились в ней. Вероятно, из-за того, что, когда Царская камера подверглась мощному воздействию, — ее стены судя по всему сильно сместились в сторону, — ее потолок не рухнул. Однако, и об этом я скажу боже подробно даже, данное представление — считать, будто Царская камера подверглась воздействию землетрясения, — ошибочно, ведь с другими камерами ничего подобного не произошло.
На протяжении уже многих десятилетий традиционная теория гробниц внедряется в наше сознание при помощи книг, документальных и художественных фильмов. Тем не менее она не всеми безоговорочно принимается. Кроме того, ряд египтологов под давлением недавно обнаруженных фактов были вынуждены пересмотреть аспекты данной теории.
В 1993 году Рудольф Гантенбринк, немецкий робототехник, исследовал северную шахту, идущую из Камеры царицы, при помощи специально созданного для этого робота, оснащенного видеокамерой и лазерным указателем. Приблизившись к крутому повороту шахты, робот Гантенбринка, Упуаут II (Upuaut означает «opener of the ways» — первопроходец), наткнулся на некое препятствие. Им оказался отрезок стальной трубы, перегораживающей проход. Вероятно, его поставили туда первые исследователи. Не желая рисковать роботом, стоящим 250 000 долларов США, Гантенбринк вернул его обратно и решил обследовать южную шахту Камеры царицы. Тут его поджидало удивительное открытие; над Царской камерой его робот уперся в тупик, где была так называемая «дверь», из которой выступали два медных провода. Эго озадачило египтологов и поставило перед сложным выбором. Согласно их представлениям, Хуфу, сначала желавший, чтобы его погребли в средней камере, впоследствии передумал и велел похоронить себя в камере, расположенной выше. Итак, если так называемая Камера царицы действительно была оставлена ради верхней камеры, тогда не имело смысла продолжать строительство этих шахт.
При их сооружении строителям пришлось немало потрудиться. Блоки надо было обтесывать под строго определенным углом и точно пригонять друг к другу. Еще большего приложения сил потребовала северная шахта, так как она проходила через пирамиду не по прямой линии. Шахта, огибая Большую галерею, поворачивала под тем же самым углом к горизонтальной плоскости налево, а затем, после галереи, вновь изгибалась и шла, как вначале. Для построения такого изгиба нужны были блоки со сложным выведением плоскости угла. Следовательно, требовалось огромное количество глыб известняка определенного размера, у которых дно имеет наклон (см. рис. 3). Вместе с другими известняковыми блоками, образующими стены и потолок, они образуют канал шахты. Существование таких шахт и точность, с которой они были сооружены, нельзя объяснить в рамках теории, разделяемой многими египтологами; получается, что их наличие подрывает веру в правильность предположения, согласно которому пирамиды служили усыпальницами. Даже я предложу боже логичное — с моей точки зрения — объяснение назначения этих шахт.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.